Но, блюдя достоинство чина и должности, сделал вид, что объяснение его вполне устроило.

— А радио туда тоже не достает? Ведь, по вашим словам, пространство все-таки одно и то же, а радиоволна вроде бы материальна и при этом живым существом не является…

Чекменев угодил в самую точку. Вопрос с проходимостью, точнее, с шириной распространения радиоволн занимал не только теоретиков, но и непосредственно заинтересованных в этом людей. Тарханова и Ляхова — на Ближнем Востоке, генерала — сейчас и здесь.

Маштаков об этом задумывался на своем уровне.

— Насчет материальности или нематериальности радиоволн можно дискутировать долго и безуспешно. Я, например, окончательного ответа не знаю. Волна, частица или то и другое сразу — никто не доказал.

В качестве гипотезы могу заявить, что дело, очевидно, в определенном физическом (или мистическом) сродстве электромагнитного и хроноквантового полей. Видимо, каким-то образом первые гасятся при взаимодействии со вторыми.

Чекменев опять взглянул на Максима.

— А если — наоборот? Радиоволнами можно гасить хроноквантовые?

Бубнову на это ответить было нечего. Разве что популярным в России жестом развести руками. Темна, мол, вода во облацех…

— Ну, коли так — вперед. Обойдемся и без связи. Вот, держите, — Игорь Викторович протянул доктору запечатанный конверт. — Вы, подполковник, осуществляете общее руководство, военное и научное. Надеюсь, наши друзья не могли уйти далеко. На их месте я бы вообще ждал помощи где-то здесь.

— Посмотрим. Поищем следы, а там разберемся… — это ответил уже не Максим, а подтянутый поручик лет двадцати пяти, возможно, не отягощенный знанием математики и физики, но отлично разбирающийся во всем остальном.

Чекменев не озаботился даже тем, чтобы участники операции познакомились друг с другом заранее. Фамилий и имен напарников Максим до сих пор не знал.

А может быть, это и правильно по их специальным обычаям и инструкциям? Парни крепкие, наверняка опытные, дисциплине обученные, ну и хватит пока. Кого зря Чекменев на такое дело не пошлет.

— В общем, желаю удачи. Пакет вскрыть, когда останетесь одни.

Вышли на лужайку, и проход за спиной закрылся со скоростью, почти неуловимой глазом, но все же не мгновенно.

— Присядем, господа офицеры, — указал Максим на порядочный кусок бревна, покрытый лаком и установленный на двух чурбачках покороче. На манер скамейки.

Выложенный из дикого камня мангал и толстый слой золы показывал, что здесь в урочный час развлекались шашлыками.

Доктор приставил к бревну автомат, предварительно взглянув, стоит ли он на предохранителе (кто-то ему рассказывал, что дегтяревские машинки иногда имеют свойство стрелять сами собой, по причине особой силы пружин, способных сдвинуть с места шептало), сбросил с плеч ранец, расстегнул ремни.

— Короче, вольно. Можно закурить. Будем знакомиться, — не приказал, а скорее предложил он. — Вы, я так понимаю, командир десанта? — спросил он у того офицера, который держался заметно свободнее других и не стеснялся перебивать генерала.

— Так точно. Поручик Щитников, — невольно приподнялся тот.

— Сиди. Звать как?

— Владимир.

— Хорошо. Насколько я понимаю, в своей должности ты самостоятелен и несешь полную ответственность за личный состав, собственные решения, вытекающие из общей задачи, и их воплощение.

Мне же только что приказано осуществлять общее руководство, военное и научное. Значит, приняв какое-то решение, ты можешь обратиться ко мне за советом или санкцией. Если проблема существенная, так и делай. Во внутренние отношения в подразделении я не вмешиваюсь. При этом мои приказы обязательны для всех и обсуждению не подлежат.

Сказано было жестко, без явной угрозы, но с намеком, для посвященных весьма прозрачным.

Максим только со стороны казался «затруханным интеллигентом». А если иногда и соответствовал данному определению, так только в специальных обстоятельствах и в обществе себе подобных, например — Ляхова.

Это вообще распространенная в народе ошибка или, вернее, предрассудок, неизвестно откуда проистекающий. Обыкновенные, так сказать, люди отчего-то воображают, что инженеры, агрономы, государственные чиновники, вообще представители «реальных» профессий не в пример практичнее и приспособленнее к жизни, чем «доктора». Странным образом считается, что человек с медицинским дипломом должен быть кем-то вроде карикатурного чеховского персонажа.

Беспрестанно рефлексирующим, слабохарактерным, почти беспомощным в жизни, протекающей за пределами его кабинета, клистиров и написанных неразборчивым почерком рецептов.

И, даже сталкиваясь с конкретными, резкими и циничными мужиками, хирургами или патологоанатомами (и уж тем более — врачами «Скорой помощи»), лихо выпивающими и умеющими бестрепетно набить морду кому угодно, люди склонны, делая исключение именно вот для этого парня, сохранять общее, мировоззренческое заблуждение.

Это, наверное, как с евреями. Практически тот же стереотип. Можно жить в окружении одесских биндюжников, завтракающих «фунтом сала, жменей маслин и полубутылкой водки», и сохранять в неприкосновенности миф о хитрых и хилых аптекарях, корчмарях и бухгалтерах.

Достав полевой блокнот, Максим приступил к делу.

— Так. Щитников Владимир. Поручик. Командир боевой группы. Далее, — обратился он к штурмгвардейцам.

— Подпоручик Колосов Александр. Подпоручик Мамаев Константин. Подпоручик Тарасов Николай. Прапорщик[48]Шаумян Левон, — по очереди представились офицеры.

Нормальные ребята, внешне разные, но неуловимо похожие друг на друга. Взглядами, плотностью мышц, пружинистой моторикой. Положиться на них, разумеется, можно. Никакого «верископа» не нужно.

Отчества и прочие детали биографии Максиму были ни к чему.

Оператора он узнал еще в процессе подготовки. Старший воентехник[49]Фрязинов Василий. Служил начальником станции радиоразведки и защиты информации. Выбран на нынешнюю должность лично Чекменевым. Неизвестно по каким критериям. Исходя из степени допуска, личной преданности или…

Но и на нынешней должности проявил неплохие способности. В области, в которой специалистов быть не могло до ее возникновения.

Что, впрочем, неудивительно. Как только появлялись в нашей цивилизации изобретения, пусть самые дикие, никем не ожидаемые и не предсказанные, специалисты для их обслуживания и совершенствования находились тут же.