Настала очередь Колдуньи. Она взяла еловую ветвь, опустила ее в златую чашу и окропила алтарь, место и всех присутствующих, каждый раз говоря:

– Именем Великой богини освящаю и дарую часть силы ее!

По окончании церемонии дама в черном плаще вылила чашу на землю с восточной стороны алтаря со словами:

– Великой матери и всем богам и существам, которые сегодня пришли на нашу церемонию! Да даруете нам богатые всходы наших дел, здоровье и процветание всем, кто вас почитает!

Поэт, как завороженный, смотрел в оба глаза. Что-то будет дальше?

Колдунья подошла к жертвеннику и, поворотясь к арапу, сделала рукой призывный жест. Слуга пошел к ней, держа что-то в вытянутых перед собой руках.

Приглядевшись, Барков заметил, что это были… змеи. Не иначе те самые, из ручейка, которым «посчастливилось» просочиться за приоткрытую дверь. Так вот что их ожидало. Быть принесенными в жертву самой Гекате! Велика честь! Понятно, отчего соплеменники так чествовали их.

«Черная» стала внимательнейшим образом разглядывать обеих гадин, выискивая ей одной ведомые знаки и приметы. Наконец, выбрав ту, что была в деснице пса-оборотня, взяла ее двумя перстами за голову (и не боится же!) и возложила на алтарь.

– О, Незримая Повелительница! К тебе взываю. Приоткрой завесу судеб!..

Один взмах ритуального ножа, и змеиная голова упала на пол. Гибкое длинное тело принялось извиваться на мраморной поверхности жертвенника, оставляя там кровавые следы. Подергавшись так в предсмертных конвульсиях несколько мгновений, оно свалилось вслед за головою.

Жрица склонилась к алтарю, читая алые отпечатки.

– Круги и острые углы, – доносилось до ушей поэта ее озабоченное бормотание. – Круги и острые углы… Странно, весьма странно…

Она посмотрела в сторону Баркова и покачала головой.

– Сестры! – обернулась, но было понятно, что слова ее относятся также и к тем, кто прятался у скрытых мраком стен. – Недобрые предзнаменования. Углы, обозначающие обострение ситуации, совмещены с кругами. Это говорит о необходимости быстрого вмешательства. Я не могу понять, что сие означает…

– А значит это, старая карга, – злорадно выкрикнул барон, – что скоро придет каюк твоему вертепу!

– Книга вещует иное, – спокойно возразила Колдунья. – Не за горами приход в наш мир Великой Госпожи. И вам выпала великая честь встретить ее в новом обличье. Станете ее верными слугами!

Иван покосился на троицу жриц.

Охотница что-то жарко втолковывала двум своим товаркам, попеременно тыча пальцем то в его, то в баронову сторону. Опекающая отрицательно трясла головой и лепетала на дурном греческом. Колдунья же напротив, склонила голову долу и безмолвствовала. Этак продолжалось изрядное количество времени.

– Да будет по-твоему! – в конце концов, изрекла старшая. – Начнем с еретика!

Арап и еще один ликантроп, в котором Ваня без труда признал расторопного чернокожего лакея, бывшего его проводником по дому поручика Р-на, приблизились к барону и отвязали его от колец. На немца точно столбняк нашел. Он не проявлял ни малейшей попытки сопротивления.

Уложив пристава перед алтарем, слуги отошли в тень.

Колдунья взяла с жертвенника чашу, наполнила ее вином и поднесла к губам жертвы:

– Пей, жалкий, во славу Хозяйки!

Барон с жадностью припал к кубку. Тонкая алая струйка пролилась ему на грудь, окрасив ее в зловещий цвет крови.

Допив, офицер несколько раз дернулся, а потом вытянулся во весь рост, оцепенев. «Ужель отравила?» – подумалось поэту.

Но нет.

– Слышишь ли ты меня? – спросила немца жрица.

– Ja, – отвечал тот на родном языке.

– Мы снаряжаем тебя посланцем к Великому Подземному Отцу и Первому владыке Земли и его Предвечной Сестре и Супруге. Передай им наше почтение и мольбы. Сделаешь ли?

– Ja!

– Смотри же, пес, сдержи обещание! Ежели обманешь, то не будет тебе покоя в темном царстве!

В ее руках блеснул длинный и узкий кинжал.

– А не заигралась ли ты часом, старая дура?! – гаркнул что есть мочи поэт. – Ужель чаешь, на вас и впрямь нет управы? Да ежели хочешь знать, все твое разбойничье гнездо окружено солдатами! Одним церковным покаянием за свои мерзости не отделаешься! Уж владыка-то Варсонофий позаботится.

– Молчи! – в третий раз за эту жуткую ночь крикнула Брюнетта-Охотница. – Так надо!

– Да не хочу я играть в эти ваши игрушки! – возмутился Иван.

– И правильно делаешь, крестник! – послышался из темноты скрипучий старческий голос. – Ну-ка, сестры рясофорные, живо освободите гостюшку. Мне с ним потолковать надобно…

Глава двенадцатая. Побег «на рывок»

Вологда, май 201… г.

Вадим распахнул ворота, осторожно выводя «жигули» со