чем достаточно, но главную роль сыграли следующие два. В 435 г. до Р.Х. на севере Греции, в Эпидамне, вспыхнула борьба между олигархами и аристократами. Враждующие стороны обратились за поддержкой к Коринфу и Керкире. Те сначала вмешались в борьбу партий, а потом начали между собой войну. Вскоре Керкира призвала на помощь Афины и вступила в Афинский союз. После этого афиняне оказали керкирянам поддержку в морской битве при Сиботских островах (433 г. до Р.Х.) и заставили коринфян отступить. Коринф заявил протест, обвиняя Афины в нарушении договора 445 г. до Р.Х. Коринфяне стали интриговать против афинян в Халкидике и склонили к отпадению от Афинского союза Потидею. Афиняне отправили против мятежников войско. Потидейцы были разбиты, а их город осажден.

В то же время до предела обострились афино-мегарские отношения. Афиняне подозревали мегарцев в укрывательстве своих рабов и вынесли постановление, запрещавшее их купцам торговать с городами Афинского союза. Мегары и Коринф энергично подталкивали Спарту к войне. Спартанцы, которым и самим было что делить с афинянами, в ультимативной форме потребовали отмены притеснительных мер против мегарцев, права свободного выхода из Афинского союза для всех желающих и изгнания Перикла. После отклонения ультиматума они стали готовиться к войне. (Фукидид: 1; 24–31,44-46,48–58,60-65,67,79,87,119,125–139,145).

Пелопоннесская война началась в 431 г. до Р.Х. с нападения фиванцев на союзных афинянам платейцев. Фиванцы, возглавляемые двумя беотархами, неожиданно ворвались в город (ворота были открыты их тайными сторонниками). Но платейцы сумели оказать им достойное сопротивление. Почти все нападавшие были перебиты, а 180 пленников казнены.

Этот инцидент окончательно похоронил надежды на мир. В начале войны у обеих держав были следующие союзники. Сторону лакедемонян держали все пелопоннесцы, кроме аргосцев и ахейцев (которые жили в дружбе с обеими сторонами; только одни ахейцы из Пеллены с самого начала стали на сторону лакедемонян, а впоследствии к ним примкнули и остальные ахейцы). За пределами Пелопоннеса в союзе с лакедемонянами находились мегарцы, беотийцы, фокийцы, локры, ампракийцы, левкадяне, анакторийцы. Из них коринфяне, мегарцы, сикионцы, пеллены, элейцы, ампракийцы, левкадяне снаряжали корабли. Конница была выставлена беотийцами, фокийцами и локрами; остальными городами – пехота. Таковы были союзники лакедемонян. Союзниками же афинян были: хиосцы, лесбосцы, платейцы, мессенцы (что в Навпакте), большинство акарнанцев, керкиряне, закинфяне и другие города-данники, находившиеся в областях, принадлежавших следующим народностям: приморская часть Карий, соседние с Карией дорийцы, Иония, Геллеспонт, фракийское побережье, острова к востоку между Пелопоннесом и Критом и все остальные Киклады, кроме Мелоса и Феры. Из их числа корабли выставляли хиосцы, лесбосцы и керкиряне, остальные – пехоту и деньги. Афинский союз имел в это время 300 триер, 29000 гоплитов и 2800 всадников. Пелопоннесцы могли противопоставить им 58000 гоплитов и около 6000 всадников. Флот их значительно уступал афинскому. Таковы были союзники и боевые силы обеих сторон. (Фукидид: 2; 2–5,7-9).

2) Архидамова война

Пелопоннесцы, возглавляемые Архидамом II (469–427 гг. до Р.Х) – вторым царем из рода Эврипонтидов – вторглись в Аттику. Они вступили на полуостров в разгар лета, в пору созревания хлебов. Разбив лагерь, враги первым делом опустошили Элевсин и Фриасийскую равнину. Затем они достигли Ахарнского круга, разбили лагерь и долгое время опустошали отсюда страну. Архидам все время был в боевой готовности, ожидая, что афиняне не выдержат вида разоряемой родины и начнут сражение. Но Перикл не допустил этого. Он считал, что афинянам не следует принимать сухопутного сражения, исход которого во многом сомнителен. Никакого сопротивления врагу оказано не было, так что пелопоннесцы могли грабить и жечь сколько угодно.

Между тем 100 кораблей афинской эскадры, усиленные пятьюдесятью кораблями керкирян и некоторых других союзников, крейсируя у берегов Пелопоннеса, опустошали прибрежные области. Так, высадившись у Мефоны в Лаконии, афиняне попытались взять штурмом слабо укрепленный и плохо охраняемый город. Случайно, однако, в этих местах оказался спартиат Брасид, сын Теллида, начальник сторожевого поста. Узнав о нападении афинян, Брасид поспешил на помощь с сотней гоплитов. Ему удалось пробиться в Мефону с незначительными потерями сквозь афинский отряд, рассеявшийся по местности и отвлеченный возведением укрепления, и спасти Мефону. За свой подвиг он первым в эту войну получил в Спарте похвалу от имени города. Афиняне же продолжали плавание вдоль побережья и разорили все прибрежные местности вплоть до острова Кефалления.

Сам Перикл, дождавшись отхода Архидама, вторгся с сильным войском в Мегариду и так же предал ее разорению. В то же лето афиняне изгнали эгинцев с женами и детьми с их острова, предъявив обвинение в том, что они были главными виновниками войны. Остров Эгина лежит вблизи Пелопоннеса, и потому афиняне сочли для себя более безопасным заселить его своими поселенцами, которых они вскоре затем туда и выслали.

В 430 г. до Р.Х. вторжение пелопоннесцев повторилось. Жители Аттики вновь уклонились от сражения и бежали за городские стены. Вражеское войско еще находилось на равнине, когда Перикл велел снарядить 100 кораблей в плавание к Пелопоннесу и после окончания приготовлений вышел в море. В походе приняли участие также хиосцы и лесбосцы на 50 кораблях. Прибыв в Эпидавр в Пелопоннесе, афиняне опустошили большую часть страны. От Эпидавра они поплыли дальше и опустошили на побережье Пелопоннеса Трезенскую область, Галиаду и Гермиониду. Отплыв оттуда, афиняне прибыли в лаконский приморский город Прасии, разорили часть страны, захватили и разрушили сам город. После этого афиняне возвратились домой, но не застали в Аттике пелопоннесцев, которые уже покинули страну. (Фукидид: 2; 10,12–14,17-23,25,27–31,33,47).

3) Эпидемия в Афинах

Между тем из-за большой скученности народа в Афинах неожиданно вспыхнула страшная эпидемия тифа. Больных оказалось так много, что не было никакой возможности оказать им достойную помощь. Фукидид пишет: «Недуг поражал всех, как сильных, так и слабых, без различия в образе жизни. Однако самым страшным во всем этом бедствии был упадок духа: как только кто-нибудь чувствовал недомогание, то большей частью впадал в полное уныние и, уже более не сопротивляясь, становился жертвой болезни; поэтому люди умирали, как овцы, заражаясь друг от друга. И эта чрезвычайная заразность болезни и была как раз главной причиной повальной смертности. Когда люди из боязни заразы избегали посещать больных, то те умирали в полном одиночестве (и действительно, люди вымирали целыми домами, так как никто не ухаживал за ними). А если кто навещал больных, то сам заболевал…

Это постигшее афинян бедствие отягчалось еще наплывом беженцев из всей страны, и особенно страдали от болезни вновь прибывшие. Жилищ не хватало: летом приходилось жить в душных временных лачугах. Умирающие лежали друг на друге, где их заставала гибель, или валялись на улицах и