В секретном подполье ВХК смену власти практически не заметили.

А чтобы руководство страны не расслаблялось в связи с «послехрущевской пересменкой», ВХК не забывал запугивать руководство страны «агрессивными замыслами вероятного противника». Во всяком случае, на XXIII съезде КПСС (март-апрель 1966 г.) об этом говорилось в активной пропагандистской подаче. Да и «культурная революция», объявленная в КНР 16 мая 1966 года, никого не оставила равнодушным. Так что неудивительно, что для сохранения своих позиций ВХК использовал также и «тяжелую артиллерию»: начальник Генштаба ВС СССР М. В. Захаров написал в 1967–1968 гг. в органы власти страны немало писем об ускорении химического вооружения [115, 116].

Одним из залпов этой «тяжелой артиллерии», давшим очередной толчок к подготовке страны к тотальной химической войне, было обращение в СМ СССР М. В. Захарова совместно с Л. А. Костандовым – министром вновь образованного после «ухода» Н. С. Хрущева МХП СССР [115]. В своем письме от 18 марта 1967 г. высокопоставленные авторы настаивали на необходимости резкого расширения работ по созданию производственных мощностей по выпуску высокотоксичных ОВ и изысканию новых. В обоснование они сослались на то, что будто бы «США могут ежегодно производить таких ОВ порядка 55 000 т в год» (химический генерал И. Л. Кнунянц еще в 1960 г. официально заявлял, что США будто бы «на эти ОВ делают ставку, производят 50–60 тыс. т в год» [755]). В действительности все это было неправдой – с 1969 г. США вообще не производили смертельных ОВ [36], так что уничтожать им пришлось в дальнейшем лишь чуть более 30 тыс. т ОВ, накопленных за все годы.

С тех пор трудностей у энтузиастов химической войны не возникало. После свержения Н. С. Хрущева и возвращения страны к министерской схеме руководства экономикой (вместо совнархозов времен 1957–1965 гг.) было воссоздано и МХП СССР. Именно в рамках той реформы ВХК осуществил принципиальный структурный шаг, собрав под крышей ведомства химической войны совсем не те заводы, которые раньше трудились под крышей ПГУ над химоружием первого поколения. И Всесоюзное объединение промышленности тяжелого органического синтеза (коротко В/О «Союзоргсинтез», п/я А-1488), пришедшее в деле химической войны на смену ПГУ и ставшее в воссозданном МХП любимым детищем, собрало заводы будущей химической войны. Заводы прежних ОВ (Чапаевский и Дзержинский «Капролактам», Новомосковский и Чернореченский, Воскресенский и Березниковский) были расфасованы по другим объединениям – «Союзхлор» и «Союзазот», «Союзосновхим» и «Союзсода». А вот в «Союзоргсинтезе» были собраны заводы нового химоружия – зарина и зомана в Волгограде, будущий завод советского V-газа (XXV) в Новочебоксарске, будущий завод ФОВ в Павлодаре. Под той же крышей оказались также завод «Алтайхимпром» в Славгороде и завод «Кремнийполимер» в Запорожье.

31 декабря 1966 г. было издано постановление ЦК КПСС и СМ СССР, в соответствии с которым в 1967 г. на опытной установке химзавода № 91 в Волгограде были произведены первые 15 т советского V-газа. Были названы и химические боеприпасы (авиабомбы ХАБ-500 и реактивные химические снаряды МС-21), в которые они должны были быть залиты [448].

В 1967 г. на химзаводе в Волгограде начались пусковые работы по производству зомана (XXIV), лимитировавшемуся отсутствием в стране производства пинаколилового спирта [721]. Однако в 1967 г. цех по выпуску пинаколилового спирта ввести в дело так и не удавалось, да и в 1968 г. жалобы в ЦК КПСС о нерешенности проблемы продолжались [799]. Дело это затянулось настолько, что добыча Ленинской премии за зоман увенчалась успехом лишь в 1972 г. [800], а не на следующий же год, как в случае зарина [726, 755].

Подчеркнем, что, на первый взгляд, чисто химическая проблема замены одного спирта на другой (если на заключительной стадии производства ФОВ в действие вводился изопропиловый спирт, то получался зарин; если вводился пинаколиловый спирт, то результатом был зоман [9]) вылилась в тяжелейшую государственную беду. К сожалению, вопрос о том, стоит ли вообще идти на организацию выпуска зомана, если промышленность не способна организовать выпуск пинаколилового спирта, перед нашим химическим и иным генералитетом не стоял. Решили – и сделали, хотя на это малоосмысленное дело ушли долгих восемь-девять лет и бездна денег и сил не такой уж богатой страны. А вот США, встретившись с той же трудностью, вообще не стали организовывать выпуск зомана, а ограничились производством для своей армии лишь зарина и V-газа [724]. Нашему обществу не лишним будет напомнить авторов того ошибочного и дорогостоящего государственного решения – генерала И. Ф. Чухнова, главы химических войск до 1965 г. [32], и начальника Генштаба армии М. В. Захарова [116].

Разумеется, помимо выпуска зарина и зомана, шло активное изготовление и накопление большого набора химических боеприпасов в наполнении ФОВ. И у Советской армии были на этот счет большие планы. Начальник Генштаба армии М. В. Захаров так и писал в правительство в 1967 г. в связи с задачами выпуска в 1968–1969 гг. авиахимбоеприпасов в снаряжении зоманом – «укрепление войск Дальнего Востока» [116]. Между тем ситуация в мире была не столь простой, как это виделось из кабинета М. В. Захарова. В США в переломном для всего мира 1968 г. был закончен выпуск смертельных ОВ, и больше он не возобновлялся [36] (там были свои приоритеты: 21 июля 1969 г. на поверхность Луны впервые ступил человек – и это был американский гражданин Нил Армстронг). А вот в СССР благодаря настойчивости армии в 1968 г. завод № 91 в плановом порядке активно пополнял закрома Родины разнообразными боеприпасами в снаряжении смертельными ФОВ – зарином и зоманом (табл. 36). В 1969 г. с выпуском этих боеприпасов случилась динамика, связанная с политической ситуацией. И равнение было не на США, а на Китай. Как следует из табл. 37, сначала по некоторым позициям произошел количественный рост от проекта плана до реального плана, назначенного заводу № 91. А в марте 1969 г. случилась беда: печальные события на Амуре, в районе острова Даманский, когда против неугомонных многочисленных соседей, помимо прочего, воевали советские РСЗО «Град» с использованием пока что обычных – фугасных – боеприпасов. Однако после той потасовки на Амуре заводу в Волгограде постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 16 июля 1969 г. было выдано дополнительное задание на выпуск ряда химических боеприпасов с ФОВ [117, 119, 449].

Табл. 36. Активность завода № 91 (Волгоград) по изготовлению химических боеприпасов с ФОВ (в шт.) [117, 119, 449]

Обозначение: 1 – предварительный план на 1969 г.; 2 – окончательный план на 1969 г.; 3 – дополнительное (сверхплановое) задание на 1969 г.

Завершая раздел, укажем, что за активную деятельность по проведению химического перевооружения Советского Союза в годы «холодной войны» наши деятели ВХК выписали себе и получили у ничего не знавшей об этом их подвиге страны три высших – Ленинских – премии, пришедших на смену Сталинским: за организацию выпуска зарина (XXIII) и зомана в 1960 г. [726, 755], отдельно за организацию производства зомана (XXIV) – в 1972 г. [800], а за организацию производства советского V-газа (XXV) – в 1974 г. [717]. Было и более техническое изобретение. Специалисты ГСНИИОХТа попыталась получить Государственную премию 1966 г. за оборудование для снаряжения химических боеприпасов. Имелись в виду две системы, установленные в Волгограде на бывшем заводе № 91 и в Дзержинске на бывшем заводе № 148. После получения отказа пришлось делиться, и в 1970 г. лауреатом Государственной премии стала команда из двух групп – создателей целого комплекта новых видов химических боеприпасов и создателей конвейерно-автоматизированных линий для снаряжения их ОВ [801].