– Ты понимаешь, что будет на ужине? – уточнила Эдалин, стуча в дверь, чтобы сообщить охране об их готовности.

Софи потеребила бирюзовые перчатки.

– Я постараюсь не стать причиной международного скандала, пока меня представляют другим лидерам. Потом поедим дорогой еды в душной комнате, пока все притворяются, будто втайне не хотят друг друга убить.

Эдалин улыбнулась и, подхватив Софи под руку, потянула ее по длинному коридору в сторону обеденного зала.

– Не все друг друга ненавидят. Враждебность существует лишь между гоблинами, ограми и троллями. Дворфы и гномы согласны жить и никого не трогать, пока остальные расы относятся к ним так же.

– Тогда будем надеяться, что нас посадят рядом с ними, – пробормотала Софи. – И что для еды не понадобятся ножи.

– Думаю, не понадобятся. Заметь, нам не выдали даже шпилек для волос.

Софи этому не удивлялась, вспоминая, как с ними обращалась леди Гизела.

– Мы ведь идем не в ту сторону, откуда пришли? – спросила Софи, когда они добрались до винтовой лестницы. – Не могу разобраться.

– И не разберетесь, – объяснила Балерина. – Проходы нарочно сделаны таким образом, чтобы без тренировки их было не пройти.

– Только если повезет, – добавила Правша.

– Не волнуйся, – попыталась успокоить Эдалин, когда они наконец добрались до рельефных золотых дверей. – Просто улыбайся и веди себя естественно.

Оглядывая открывшееся перед ней великолепие, Софи чувствовала себя как угодно, но не естественно. Эльфы никогда не стеснялись своего богатства, но это? Это выходило на совершенно иной уровень. Зал представлял собой залитый лунный светом сад, хотя они не покинули пределы замка, а все хрупкие цветы, все элегантные деревья, ниспадающие лозы и низкие балюстрады – даже звезды, мерцающие на черном потолке – были выточены из драгоценных камней или отлиты из благородных металлов. Природа сливалась с искусством в идеальном, невиданном шедевре, и все присутствующие могли лишь пораженно смотреть.

Ну, кроме одного.

Король Димитар со скучающим видом стоял, прислонившись горилльим телом к дереву – к Панейку, осознала Софи, жалея, что пришлось снять «Удар исподтишка». Король, как и всегда, был одет в металлический подгузник – но в этот раз его край блестел черными камнями, подходящими драгоценностям в мочках ушей, – и лениво очерчивал когтистым пальцем татуировку, венчающую лысую голову.

– Ребенок на мирных переговорах, – произнес он, когда Софи спешно прошла мимо. – А они критикуют мой народ за то, что мы учим детей обороняться.

– Если бы только обороняться, – заметила Старейшина Алина, одетая в переливающееся платье, которое с каждым шагом меняло цвет с зеленого на фиолетовый, – то вопросов бы не возникло.

– Лучшая защита – это нападение, разве нет? – парировал Димитар, оголяя острые зубы в улыбке.

– Это так вы называете воинов, которых послали за моей семьей? – спросила Софи, игнорируя Эдалин, сжавшую ее руку.

Король Димитар выпрямился, шевеля бугристыми мышцами.

– Если бы я запланировал нападение, ваша мать не стояла бы рядом – хотя я сомневаюсь, что целью была ваша семья. Не все вертится вокруг вас, мисс Фостер.

Он отошел, оставив Софи утопать в новой волне вопросов.

Если Димитар не врал и нападавшие действительно были мятежниками – в чем она сильно сомневалась, – то за кем они могли прийти?

За леди Каденс? Она была одной из главных сторонниц огров.

– Вот вы где, мисс Фостер, – раздался за спиной голос Бронте, возвращая ее в реальность. Обернувшись, Софи увидела его, Орели и Терика, разодетых в блистательные костюмы, платья и плащи в тон их обручам.

Эдалин была права: все в эльфах кричало о богатстве, силе и уверенности. Как будто по комнате расхаживали короли и королевы бала.

– Императрица Перниль как раз упомянула, что еще не имела чести с вами познакомиться, – сказал Бронте Софи. – Возможно, вы позволите вас представить?

Софи кивнула, и Старейшины увели ее за собой. Но она до сих пор не отошла от осознания, что напасть могли на леди Каденс, поэтому чуть не споткнулась о маленькое странное существо, которое походило на смесь ленивца, свиньи и ребенка: оно было пушистым, с вздернутым носом и коротеньким полным тельцем, одетым в фиолетовую балетную пачку.

– Императрица Перниль, – произнесла Старейшина Орели, склоняясь в изящном реверансе. – Простите, мы вас не заметили.

Создание прощебетало что-то в ответ, и через пару мгновений навыки полиглота подсказали Софи, что перед ней стоит правительница троллей.

– Прошу прощения, – произнесла Софи, делая неуклюжий реверанс. – Мне нельзя носить такие громадные платья – ничем хорошим это не кончится.

Императрица Перниль замигала круглыми желтыми глазами.

– Редко можно услышать эльфа, обращающегося ко мне на моем языке – да еще и совсем без акцента.

Софи опустила взгляд на перчатки.

– К сожалению, дело не во мне. Моя способность позволяет говорить на других языках неосознанно.

– Умна, талантлива, скромна – неудивительно, что я часто слышу о вашем влиянии, – заметила императрица, а затем обернулась к Орели: – Можно вас на пару слов?

Орели поманила императрицу за собой, и они прошли через арку, украшенную резными аметистовыми цветами, в более уединенную часть комнаты.

Как только Бронте и Терик ушли, Софи шепнула Эдалин:

– Это так выглядят тролли? – она всегда представляла их яростными чудовищами, когтистыми и накачанными – но императрицу Перниль можно было принять за куклу.

– Тролли стареют в обратную сторону, – прошептала Эдалин. – Со временем их тела уменьшаются, а не растут. А черты лица смягчаются.

– То есть древние тролли похожи на младенцев? – спросила Софи.

– Не до такой степени. Прости, нужно было предупредить заранее.

– К чему еще мне готовиться? – поинтересовалась Софи.

– Даже не знаю. Хотя нет, знаю. Король Энки лысый.

Она показала на другой конец комнаты, и Софи не поверила своим глазам.

Обычно дворфы были покрыты длинной всклокоченной шерстью, а их узкие острые лица напоминали больших говорящих кротов. Но из-за пупырчатой кожи в персиково-коричнево-черную крапинку король был похож на ощипанную курицу. Особо странный вид ему придавали штаны из мягкого белого меха.

– Дворфы так стареют? – изумилась Софи.

– Нет, это сделано напоказ, – ответила Эдалин. – Дворфы считают, что лысое тело – признак силы и власти короля. Я никогда не вдавалась в подробности.

Изо всех сил стараясь не пялиться, Софи сосредоточилась на тяжелой короне Энки – толстом кольце из резной переливающейся раковины. Однажды она слишком уж близко познакомилась с огромным песчаным крабом, носителем подобной раковины, и до сих пор не понимала, как король терпит эту жуть на своей голове.