Но пёс не откликнулся на ласку, а рванул прямо к Эмбер и едва не сшиб с ног, поставив лапы ей прямо на плечи. Она замерла от ужаса, глядя в его оранжевые глаза. Но пёс не вцепился ей в горло, как она ожидала, не повалил на пол, как обычно делают ищейки, он лишь залаял громко, а потом заскулил и лизнул Эмбер в щёку, едва не содрав с неё парик своим огромным мокрым языком.

— О мой бог! — усмехнулся сеньор Виго. — Као, да ты что творишь?! Определённо, Эмерт, ты ему понравился! Никогда не видел, чтобы он позволял себе такое с незнакомыми людьми.

А пёс бросился к двери и, встав на задние лапы, начал скрести по ней и лаять, а затем обернулся и посмотрел на Эмбер и сеньора Виго.

— Као! Да успокойся ты!

Сеньор Виго оттащил пса за ошейник, спросил у гвардов, кто в комнате, и они ответили, что, как обычно, у постели мужа донна Виолетта. И что собаку она велела не впускать.

Сеньор Виго открыл дверь, шагнул в комнату, и Эмбер последовала за ним. А пёс, улучив момент, прошмыгнул между ними и метнулся внутрь спальни с яростным лаем. И в ту же минуту сеньор Виго выругался такими крепкими словами, которых не ожидаешь услышать от сына гранда. Его рука схватила Эмбер за плечо и отодвинула назад. Она оказалась прикрыта спиной сеньора Виго и от неожиданности вскочила на цыпочки, чтобы увидеть, что привело в ярость пса и его хозяина.

В глаза бросилась мрачная комната, полная удушливых запахов лаванды, микстур, болезни и свечного угара. Окна были плотно занавешены вишнёвым бархатом. Повсюду горели свечи: у статуи Святой Маргариты, на столе и комоде, на тумбочках у изголовья, и от этого в комнате было нечем дышать. На большой кровати с балдахином лежал измождённый старик, и очевидно было, что это и есть дон Алехандро. Рядом у его кровати в большом кресле сидела женщина в чёрном шёлковом платье с молитвенником и чётками в руках.

И всё это выглядело, как обычная комната больного, если бы не уродливая тварь, сидевшая у изголовья дона Алехандро и присосавшаяся к его шее. У Эмбер в голове мгновенно всплыла нарисованная картинка, которую Морис пришпилил на стене в кабинете.

Чупакабра!

Лысое тело, гребень жёстких волос, идущий по всей спине до самого хвоста, трёхпалые лапы с когтями и острые клыки. Она оторвалась от шеи больного и, подняв голову, посмотрела на вошедших «красными, как у демона, глазами».

Као бросился к кровати и принялся яростно лаять на чудовище. А донна Виолетта вскочила из своего кресла и прикрикнула на собаку:

— Опять ты! Да успокойся уже! Сеньор Виго, почему вы сквернословите здесь?! Святой Ангел Скорбящий, разве можно! И зачем пустили собаку? Сеньор Виго, да что с вами?!

И Эмбер мгновенно поняла: донна Виолетта не видит твари, сидящей на шее её мужа. И в том, что её видела сама Эмбер, не было ничего удивительного, а вот почему её увидел сеньор Виго?!

— Донна Виолетта, медленно отойдите назад, — произнёс сеньор Виго спокойным ледяным голосом, — и не трогайте собаку.

Не сводя глаз с твари, он нащупал стоявшую у двери тяжёлую трость, с которой иногда ходил дон Алехандро, и медленным шагом направился к кровати.

− Сеньор Виго, не подходите к ней! — Эмбер схватила его за локоть, но не смогла остановить.

— Что вы делаете?! — взвизгнула донна Виолетта, не понимая, что происходит.

— Уйдите, живо! — рыкнул на неё сеньор Виго. — Эмерт?! Ты тоже это видишь?

− Сеньор Виго! Не подходите к ней! — крикнула Эмбер своим почти настоящим голосом, забыв о всякой маскировке.

Эта тварь может быть очень опасна!

Она и раньше видела сущностей, живущих в тонком мире, не видимом обычному человеку. Но все они были больше похожи на сгустки тумана, на что-то расплывчатое и серое, имеющее смутные очертания. А погружаться дальше и глубже, чтобы их рассмотреть, она никогда не хотела, на это нужны силы, да и зачем? Ведь, когда ты видишь их, они начинают видеть тебя.

Но эта тварь находилась в реальном мире. Она как-то пробралась в него, и теперь её могли видеть не только эйфайры, но и обычные люди, вроде сеньора Виго или Делисии. И что она могла сделать, об этом знал, наверное, только красноглазый Турун!

Тварь оскалилась, из её пасти высунулся длинный ярко-розовый язык, и она присела на лапах, готовясь к прыжку. И сеньор Виго, перехватив трость поудобнее, приготовился дать ей отпор. Но разве это существо можно убить тростью?!

И понимая, что дорога каждая секунда, Эмбер схватила серебряную чашу с освящённой водой, стоявшую у ног статуэтки Святой Маргариты и выплеснула её в сторону твари, а следом швырнула и чашу.

Донна Виолетта закричала и прижалась к стене.

И то ли подействовала вода, то ли серебро, то ли эффект неожиданности, но тварь высунула язык сильнее и, издав звук, похожий на шипение, переходящее в визг, оттолкнулась от кровати и, в один прыжок оказавшись на подоконнике, тут же исчезла за портьерой. Као с яростным лаем бросился за ней, вцепился зубами в бархатную ткань и отодрал портьеру вместе с углом карниза, и тот рухнул на столик с микстурами. Несколько свечей опрокинулись, и в комнате того и гляди мог начаться пожар.

Всё произошло так быстро, в какие-то секунды. Просто это были очень медленные секунды, и всё, что видела Эмбер, происходило плавно, словно во сне, когда часть сознания видит всё со стороны. А затем время ускорилось, в тот же миг позади с шумом распахнулись двери, и в комнату вбежал Морис с пистолетом наперевес, а за ним гварды.

Крики донны Виолетты, собачий лай и голос Мориса, призывающий всех успокоиться, всё обрушилось на Эмбер разом. Сеньор Виго бросился к окну и содрал остаток портьеры вместе со вторым углом карниза, совершенно не думая о том, что тварь могла прятаться по ту сторону. А Эмбер принялась тушить свечи.

Твари уже не было. Возможно, она ускользнула в приоткрытую створку, а может, подобным тварям этого и не требовалось, но пёс тоже поставил лапы на подоконник и долго нюхал и его, и воздух из окна, а потом обежал кровать и уселся в изголовье с чувством выполненного долга.

С донной Виолеттой случилась настоящая истерика. И хотя она не видела твари, но всё остальное, произошедшее в комнате, напугало её так сильно,