через Дон. В частности, наводилась большая переправа из местных средств (баркасов, катеров, лодок, бочек, бревен) в районе Нахичевани.

12 января в Ростов прибыл командующий 8-й армией Сокольников. В этот же день он собрал к себе на совещание начальников дивизий 8-й армии и пригласил также нас с Климентом Ефремовичем.

Открывая совещание, Сокольников заявил, что Ростов входит в полосу наступления 8-й армии, и, притворно улыбаясь, сказал, что он удивлен, как это Реввоенсовет Конной армии «не соизволил постучать, входя в чужой дом».

Я резко ответил Сокольникову, что Конармия заняла Ростов не по коммерческим соображениям, а исходя из общей задачи фронта, в интересах всей Красной Армии, в том числе и 8-й армии.

— Но есть же директива Реввоенсовета Южного фронта, — прервал меня Сокольников, — директива, которой определяются частные задачи армий. Согласно этой директиве Новочеркасск, Нахичевань, Ростов занимает 8-я армия, а ваша армия должна находиться в Таганроге и не врываться туда, куда не следует.

— Мы знакомы с директивой фронта от 3 января, кстати, доставленную нам с недопустимым запозданием по вашей вине, товарищ Сокольников[38], — сказал Климент Ефремович. — В этой директиве сказано, что 8-я армия должна занять Новочеркасск, Нахичевань и Ростов, а Первая Конная армия — Таганрог и Ростов.

— Следовательно, — добавил я, — Реввоенсовет Конармии вошел не в «чужой дом», а в свой. И если Конармия выбросила белогвардейцев из Ростова раньше, чем это могла сделать 8-я армия, то, видно, она лучше воевала.

Климент Ефремович сказал, что Реввоенсовет Конной армии считает свои действия правильными и не видит причин для претензий со стороны Реввоенсовета 8-й армии.

— В то время когда вся страна радуется победе над белогвардейщиной под Ростовом, ваше недовольство Конармией по меньшей мере является странным, — добавил он.

Мы направились к выходу, а Сокольников нам вслед кричал, что он этого так не оставит, что он будет требовать, жаловаться, писать…

Когда мы вышли на улицу, Климент Ефремович упрекнул меня за резкий тон в разговоре с Сокольниковым.

— Каким же тоном говорить с такими людьми?! Видите ли, ему не нравится, что Ростов заняла Первая конная, а не 8-я армия. Учтите, Климент Ефремович: за недовольством Сокольникова кроется ненависть наших врагов, которые при каждом удобном и неудобном случае суют палки в колеса Конармии, стремятся принизить каждую ее победу. Кому это на пользу?..

— Ну, довольно бушевать, Семен Михайлович, — остановил меня Климент Ефремович. — Знаю, сейчас вспомнишь, что Конармию ничем не снабжают, что выздоравливающих конармейцев из госпиталей направляют в другие армии…

4

14 января состоялось заседание Реввоенсовета Конармии, посвященное предстоящему открытию 2-й партконференции армии. На заседании Реввоенсовета, а затем на партконференции армии был намечен план работы, которая должна была политически обеспечить выполнение дальнейших задач Конармии по окончательной ликвидации войск Деникина на Дону, Кубани и Северном Кавказе.

Укрывшись за Доном, деникинцы стали готовиться к упорной обороне на линии Азов, Койсуг, Батайск, Ольгинская, Манычская, используя выгодные для обороны рубежи рек Дон, Койсуг, Маныч. На фронте Азов, Батайск, Ольгинская деникинское командование сосредоточило свои главные силы — донские и кубанские конные корпуса, а также отдельные части Добровольческой армии, основная масса которой оказалась отрезанной на Украине.

Войска 8-й Красной армии к этому времени находились на правом берегу реки Аксай, от Нахичевани до Новочеркасска. Конная армия в основном была сосредоточена в Ростове и Нахичевани. В этих условиях командующий Юго-Восточным фронтом Шорин приказал начать выполнение ранее отданной им директивы. Согласно этой директиве Первая Конная армия должна была форсировать Дон на участке Батайск — Ольгинская, прорвать оборону противника и выйти на линию Ейск, Старо-Минская, Кущевская. 8-й армии приказывалось форсировать Дон в Ольгинском и Старочеркасском направлениях и выйти на линию Кущевская, Мечетинская.

Таким образом, Конармии предстояло нанести удар в лоб главным силам противника, сосредоточенным в Батайске и Ольгинской.

При оценке местности, положения и группировки противника мы пришли к выводу, что наносить удар на Батайск крайне нецелесообразно, так как Конная армия в этом случае попадет в очень невыгодные для себя условия.

Во-первых, наступлению на Батайск абсолютно неблагоприятствовала местность. При форсировании Дона Конная армия попадала в болотистую, даже в засуху труднопроходимую местность. К началу же боевых действий Конармии в этом районе поймы рек Дона и Койсуг, отделявшие нас от Ольгинской и Батайска, были затоплены водой и покрыты тонким льдом. К тому же артиллерия противника превращала эти топи в сплошное месиво грязи, льда и воды. Попытавшись наступать, мы не могли вытянуть за наступающими частями ни одной пушки, ни одной пулеметной тачанки. Конная армия лишалась своего главного качества — подвижности, лишалась маневра. Противник же, заняв выгодные рубежи обороны, имел возможность наносить нам контрудары сильными группировками в любом направлении.

Во-вторых, после длительного наступления подойдя к рубежам Дона и Маныча, 8, 9 и 10-я армии еще не успели перегруппировать свои силы и, следовательно, не могли поддержать Конармию активными действиями. Противник, не скованный соседними с нами армиями, имел полную возможность снимать свои войска с других участков фронта и создавать необходимую ему группировку сил против Конной армии.

Несмотря на очевидную нецелесообразность наступать на Батайск, мы вынуждены были выполнять директиву Шорина. 16 января был отдан боевой приказ Конармии на форсирование Дона и занятие Батайского плацдарма. Однако, начав 17 января наступление, Конармия даже в пешем строю не смогла развернуть в Батайских болотах свои части в боевой порядок, не смогла использовать ни артиллерии, ни пулеметов.

В этот день мы с Ворошиловым лично водили бойцов в атаки, несколько раз врывались на окраину станицы Ольгинская, но всякий раз наши атаки захлебывались в ураганном пулеметно-артиллерийском огне белогвардейцев. В одну из атак в направлении Батайска Ворошилов попал под сильный артиллерийский огонь противника. Целая очередь снарядов, обрушившаяся на атакующих, проломила лед, и Климент Ефремович вместе с лошадью оказался в воде. Бойцы под градом пуль помогли Ворошилову выбраться из воды и спасли его лошадь.

Не имея успеха, Конармия к ночи отошла в исходное положение.

Ночью мы обратились к командующему фронтом Шорину с просьбой либо отменить директиву о наступлении на Батайск, либо решительно поддержать Конармию наступлением частей других армий. Шорин отказался отменить свою директиву, но обещал дать указание о наступлении правофланговых дивизий 8-й армии.

С утра 18 января части Конармии снова форсировали Дон и пошли в наступление. В направлении Батайска наступали 12-я стрелковая и 6-я кавалерийская дивизии. Они весь день, при активной поддержке бронепоездов, вели тяжелые бои, но успеха не имели. По Нахичеваньской переправе перешли 4-я и 11-я