* * *

Оставленные в коридоре перед лабораторией оперативники ГРУ напряженно ожидали приказов Полковника и охраняли пути отхода. Хлорофос, Десантник и Брюнет присели под стенкой, пытаясь успокоить бешено стучащие сердца.

— Покурить бы! — с тоской прошептал Десантник.

— Даже не думай, Коля! — твёрдо ответил ему Брюнет. — В нашем деле дым от сигареты — это верная дорога на тот свет! Потерпи! После операции я тебе куплю целый блок сигарет! За свои суточные!

— Правда? — недоверчиво спросил Десантник.

— Правда! — подтвердил Брюнет, озабоченно рассматривая экран миниатюрного устройства слежения на своей руке.

— Пророк, — обратился он к Детективу, который без остановки молился вблизи, прислонив к стенке своё несуразно большое распятие, — твой знакомый будет в Центре минут через пять. Думаешь, нам поможет молитва?

Детектив пожал плечами и, не переставая бормотать «Pater Noster», полез в карман за своей любимой валерьянкой.

— «Чарли», «Чарли», ответьте «Танго»! — по-английски, чтобы не настораживать тех, кто, вполне возможно, сейчас прослушивал весь частотный диапазон, забормотал Брюнет, тревожно поглядывая на всё ярче светившийся прибор. Но, по понятным причинам, Полковнику в этот момент было не до разговоров.

— Полная боевая готовность! — сам распорядился Брюнет. — Коля, приготовь гранату с сеткой! Попробуем взять пернатого живьём!

При этих словах Детектив ещё громче забормотал слова древней молитвы. Откуда-то потянуло ледяным сквозняком. По крыше всё громче стучали капли давно невиданного в Англии ливня.

* * *

Первым жутко заорал сваленный ударом офисного кресла подручный Профессора. Все присутствовавшие с изумлением увидели, как он в буквальном смысле начал таять. Сначала с его лица противными комками слизи стекла смуглая кожа. Через каких-то пять секунд с ослепительно белого черепа таким же образом исчезли и превратившиеся в серую протоплазму мышцы. Несколько мгновений ещё остававшиеся в проёмах глаза с мукой смотрели на окаменевших от ужаса свидетелей действия страшного биологического оружия. Потом, более ничем не поддерживаемые, они просто выкатились из глазниц и, уже падая, превратились в сгустки всё той же серой, противно пахнущей массы. Тело, лишённое мозга, стекло в обезьяний костюм, который постепенно осел на пол.

— А я ведь предупреждал! — глухо пробормотал Учёный. — Они действительно оказались близкими родственниками!

— Почему же ничего не происходит со мною? — преодолевая боль в раздробленном пулей плече, спросила измазанная кровью Снежная Королева.

— Вы говорили, что ваша мама была скандинавкой, а отец…

— Я ничего не говорила! — с трудом ответила холодная красавица, — но это так: моя мать из Швеции, а отец был избранным…

— Не хочется вас огорчать, — с некоторым стеснением ответил Учёный, — но, боюсь, либо у вашей матери были другие поклонники, либо ваш отец всё же не имеет ближневосточных корней…

— А-а-а-а, — донёсся до всех жуткий крик Профессора, на которого попали первые капли синтезированного протеина.

Все, кроме Аналитика, обнимавшего свою вновь обретённую и тут же убитую любимую женщину, с отвращением посмотрели на маньяка, попытавшегося привстать на перебитых ногах. И если его подчинённый «растаял» начиная с головы, сам предводитель всемирного джихада превращался в протоплазму наоборот — снизу вверх и очень медленно.

— У-у-у-у, — в другом конце лаборатории завизжал от чудовищной боли Берия, хватаясь за комки слизи, только что бывшие его толстыми щеками. Через секунду он бегал по лаборатории, натыкаясь на столы, стулья и поскальзываясь в лужах крови и слизи.

— Да ты, парень, тоже, того, из шумеров будешь! — констатировал офицер ГРУ, разглядывая процесс исчезновения нелюбимого гэбиста.

— Позовите мне раввина, самого главного раввина! — оглушающе громко, из последних сил преодолевая боль, крикнул чекист. — Дайте мне еврейского Папу!

— Да тебе, дорогой, теперь не поможет и еврейская мама! — трезво подсказал Полковник, невольно размышляя о том, как докладывать высшему руководству о растёкшемся зловонной лужей соглядатае. Вскоре тот уткнулся не видящей больше ничего головой в стену и, упав, превратился всё в ту же кучу одежды и сероватого желе. По полу, тихо позвякивая, покатился металлический пенал. Подобрав и открыв его, разведчик нахмурился, так как примерно представлял, что находилось внутри.

— Не думаю, что его содержимым можно чистить зубы! — подала голос Снежная Королева, знавшая толк в подобных штуках. — По-видимому, у вас на всех имелся только один обратный билет!

Полковник хмуро посмотрел на неё. Раненая блондинка была права. Скорее всего, после выполнения операции Берия намеревался уничтожить всю его команду. Что ж, Железный Феликс давно ржавел в заповеднике для коммунистических истуканов, но дело его жило!

— А-а-а, — уже несколько слабее кричал Профессор, успевший растаять по пояс и ещё пытавшийся поднять себя из лужи слизи на исчезающих руках. Откуда ни возьмись появился пёс начальника зверинца. Он подошёл к бывшей грозе западной цивилизации, брезгливо обнюхал вонючую протоплазму и, повернувшись к нему лохматой задницей, задрал ногу.

— Тебе повезло напоследок, имам! Ведь это, по крайней мере, не свинья! — недобро пошутил Полковник и отогнал пса в сторону.

И в этот момент произошла ещё одна невероятная вещь.

* * *

Полиция Хитроу успела перевернуть весь аэропорт, пока выяснилось, что фургон для перевозки животных проследовал несколько иным маршрутом. Констебль с облегчением понял, что Профессор и его команда не собирались беспокоить и так едва сводящие концы с концами «Британские авиалинии». Зато ему потребовалось срочно выяснять предназначение Центра Исследований Будущего и устанавливать контакт с его администрацией и охраной. Ни побеспокоенный вечером в пятницу директор Центра, проводивший время в компании любовницы, ни начальник охраны, к тому времени закончивший свою пятую пинту пива, ни дежурившие в центре сотрудники службы безопасности не испытали восторга от перспективы вынужденного сотрудничества с правоохранителями. Они скептически отнеслись к информации о том, что в здании мог находиться опаснейший террорист планеты и его отмороженные подручные. Когда были проверены книги доступа и в них не обнаружилось ничего, кроме упоминания о шести гориллах, четверых орангутангах и месячной партии туалетной бумаги, директор Центра не стал скрывать сарказма:

— Итак, Констебль, гориллы или орангутанги? Кого вы собираетесь арестовать первыми? Скажу сразу: коты вам обойдутся дешевле! Это, по крайней мере, не исчезающие виды приматов по четверть миллиона долларов за штуку!

К несчастью, в тот самый момент, когда полицейские попробовали проверить телекамеры внутреннего наблюдения, поблизости сначала ослепительно сверкнул, а потом и грохнул небесный заряд такой циклопической силы, что все присутствующие инстинктивно присели, многие грязно выругались, а некоторые перекрестились. В близлежащих кварталах полностью исчез свет.