— Не удивляйтесь, если повстречаете такого гостя в лесу ночью. Иногда души больших животных долго неприкаянно бродят среди лесов, — предупредила Ноа.

Но ее отчаянное одиночество не длилось долго. Вскоре вернулся ушедший странствовать волшебник, и она нашла утешение в объятиях единственного живого сэйла, какого знала на тот момент. Он остался, сказав, что ее дом оказался самым милым местом, какое только нашлось вокруг моря. Они прожили с ним счастливую жизнь. Но пять лет назад ее супруг ушел в свой последний путь к поясу гор, поскольку только там душа может попасть на Небеса.

Этот мир давал чародеям огромные силы, но взамен требовал платы. Самым большим для Ноа наказанием оказалось то, что она не могла иметь детей, так как сэйлы здесь были бесплодны. Лэя при этих словах судорожно схватила Женю за руку, что не ускользнуло от взора хозяйки, но она благородно не заострила на этом внимания и продолжила рассказ. Непонятно почему это случалось, но женщины могли зачать ребенка только за поясом дождей, а долгое проживание здесь вообще лишало их такой возможности. С другой стороны, может быть, это и к лучшему, так как у них рождались бы обычные дети, беззащитные в этом мире.

Другая кара заключалась в том, что, умирая здесь, душа обречена на вечную смерть. Поэтому сэйлы, чувствующие приближение последнего часа, старались выходить к поясу гор, где открывался путь на Небеса, как и сделал ее муж. А принимать физическую смерь от инквизиции или умирать своей смертью для стариков не имело большого значения.

Из-за того же странного свойства вязкого астрала здесь существовал еще один запрет для волшебников. Им было нельзя гулять во снах, как бы этого ни хотелось их душе. А ведь душа, отведавшая раз полет в Небесах, своевольно просится туда снова и снова. Старая колдунья долго приучала Ноа контролировать свои сны. В прошлые времена смерть от случайного выхода души из тела была нередким делом в стране Высоких Горизонтов. При этом душа не попадала на Небеса, а принималась блуждать, как тень в этом мире, и не могла вернуться обратно в тело. По преданиям, очень редко некоторым счастливчикам все-таки удавалось вернуться, и после этого такие умельцы могли выходить на Небеса прямо отсюда. Но все это только древние слухи.

На этом повествование хозяйки закончилось, и Женя спросил первое, что пришло на ум:

— А почему лонки называют гигантских животных-переростков «несчастными»?

— Да? Я не знала… но вообще-то очень верное название. Даже когда они умирают, их души еще долгое время неприкаянно бродят по этому миру. Для животных, не осознающих, что с ними происходит, бремя колдовства непосильно. Они не ведают что творят — действительно несчастные.

Настал Лэин черед рассказывать старшей коллеге, кто они такие и с чем пожаловали в страну. Как ни странно, но волшебница очень спокойно все восприняла, и удивило ее только то, что принцесса умудрилась прожить до девятнадцати лет за пределами этой страны. Старая хозяйка дома даже с какой-то жадностью слушала все подробности астральных перипетий и причину возникновения страны Высоких Горизонтов. Самое примечательное, что ни рассказ об инопланетном происхождении Жени, ни известие, что Лэя кронпринцесса Эрианы, никак не повлияли на ее открытое и доброжелательное отношение к молодым путешественникам.

В конце концов разговор свелся к тому, что землянин все пытался понять, что же на самом деле происходит здесь, на берегу этого загадочного моря, а женщины старались помочь ему чем могли.

— Я хорошо понимаю, по крайней мере, надеюсь, что понимаю, как в астрале душа творит реальность, а вернее, иллюзии, будучи сама информацией и творя информацию вокруг себя. Но уже на изнанке реала душа не может свободно выдумывать что ей вздумается. Максимум, на что она способна, — это видоизменять себя и свободно перемещаться. Да еще может транслировать и воспринимать информацию. А что получается здесь? Вы же творите, как душа в свободном астрале!

— Но мы тоже ограниченны в своих возможностях, — возразила Лэя.

— Мне кажется, что чем ближе к капсуле, тем больше эти ограничения зависят не от окружения, а от потенциала колдуна. То есть в астрале максимум, что может создать душа, — это якорь. Не многим больше этого дома с участком.

— А может, здесь астрал проникает в реальность? — предложила Лэя. — Ты же сам говорил что-то об этом.

— Постой, постой! А почему астрал здесь такой, как будто нет никакой изнанки?

— Ангелы же говорили, что тут какое-то четвертое измерение замешано…

— Так, представим, что сюда воткнулось четвертое измерение. Что произойдет? Мир развалится, потому что он продукт трех измерений.

— Но он же не развалился, — возразила Ноа.

— Значит, четвертое измерение может образовать еще три дополнительных трехмерных сочетания с уже существующими парами. Получится четыре трехмерных пространства, наложенные друг на друга, — чушь какая-то! — Женя пытался сосчитать на пальцах и не справлялся с собственными рассуждениями.

— А по-моему, это близко к истине, — заметила старшая волшебница. — Я видела, как ведут себя души, попадающие в эти складки реальностей. Они бродят между них и создают свои псевдореальности и не находят выхода, пока этот мир не высосет до конца их силы.

— Кстати, это объясняет, почему свободный астрал смешивается с реалом. Изнанки-то здесь настоящей тоже нет, — добавила Лэя.

— Так-так-так, — затарахтел землянин. — А еще кто-то говорил, что женщины не умнее мужчин. Ах да, вы же сэйларские женщины… Прибавим к рассуждениям еще то, что четвертое измерение все-таки не совсем здесь развернуто. Тогда и получается весь этот винегрет из мягкого реала со складками каких-то псевдореальностей вместо изнанки и проникновение чистого астрала в размытый реал. И все это будет только усиливаться по мере продвижения к горе… И все-таки откуда здесь берется материя под силой воздействия ваших полуосвободившихся душ?

— А мне так все логичным кажется, — ответила принцесса. — Мы действуем на астрал. Он структурируется. И поскольку тут натолкано целое месиво пространств и каждое с уймой своей энергии, то матрица астрала просто формирует материю в соответствии с приданной ей информацией. А размягченный реал пытается возвращать все назад, но ему трудно с нами бороться, потому что его сил здесь явно не хватает.

— Ну ты даешь! Обставила меня в мастерстве развешивания этикеток с табличками на целый порядок!

— У кого учимся? — Лэя довольно намекнула на Женькину научную страсть все объяснять и подвела итог: — Не все ли равно, как истолковывать, главное, наврать себе поувереннее и успокоиться!

— Не знаю, не знаю. Иногда даже ложное знание может стать спасительным, если оно может объяснить, что делать в конкретной ситуации, — заявил Женя, сам не зная, как скоро этот тезис подтвердится в действительности.

В результате этой странной гимнастики ума все пришли в полный восторг от собственного идиотизма и на славу посмеялись над хилыми попытками слета разгадать целую кучу загадок мироздания. Затем Ноа предложила Жене немного поупражняться в экстрасенсорике: