litbaza книги онлайнСовременная прозаСобрание сочинений в 9 тт. Том 8 - Уильям Фолкнер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 99 100 101 102 103 104 105 106 107 ... 191
Перейти на страницу:
всегда был таким?

— Сигареты есть? — спросил первый. — У меня кончились. Капрал протянул ему пачку. Тот выплюнул окурок, даже не повернув головы, и достал из пачки сигарету.

— Спасибо.

Капрал вынул зажигалку.

— Спасибо, — сказал тот.

Он взял зажигалку, щелкнул ею и, уже — или еще — говоря, зажег подпрыгивающую сигарету, потом сложил руки на груди и обхватил пальцами локти.

— О чем ты спрашивал? Всегда ли он был таким? Не-е. Умом не блистал, но был в порядке, пока…

— Что? — Капрал глядел на него, протянув руку.

— Зажигалку.

— Прошу прощенья?

— Мою зажигалку, — сказал капрал.

Их взгляды встретились. Кролик чуть шевельнул руками и показал капралу пустые ладони.

Капрал смотрел на него, не убирая руки.

— Черт возьми, — сказал Кролик. — Не разбивай мне сердце. Не говори, будто ты видел, что я сделал с ней. Если видел, то они правы; просто они ждали на день дольше, чем нужно.

Он сделал еще одно быстрое движение рукой; когда он разжал ее, в ней была зажигалка. Капрал взял ее.

— Чудно ведь, а? — сказал Кролик. — Оказывается, человек представляет собой не сумму своих пороков — просто привычек. Смотри, после завтрашнего утра всем нам она уже не понадобится, а у кого она будет до тех пор неважно. И, однако же, нужно получить ее назад, потому что ты привык, что она твоя, а мне нужно попытаться присвоить ее, так как это одна из моих естественных привычек. Видно, из-за них и затевается назавтра вся эта кутерьма — они выведут на плац целый гарнизон лишь затем, чтобы избавить трех паршивых ублюдков от скверной привычки дышать. А, Конь? — окликнул он второго.

— Париж, — хрипло произнес тот.

— Вот-вот, — сказал Кролик. — От этого и хотят избавить нас завтра: от скверной привычки не попадать в Париж после четырехлетних стараний. Ничего, теперь попадем; вот и капрал отправится с нами присмотреть, чтобы все было в порядке.

— Что он натворил? — спросил капрал.

— Не церемонься, — сказал Кролик. — Не он, а мы. Убийство. Эта старая дама сама была виновата; ей нужно было только сказать, где спрятаны деньги, а потом помалкивать. А она вместо этого лежала в постели и орала как резаная, пришлось ее придушить, иначе было бы не на что добираться до Парижа…

— Париж, — сказал второй плачущим голосом.

— Только этого мы и хотели, — сказал Кролик. — Только эта цель и была у нас: добраться до Парижа. Однако люди вечно посылали его не туда, указывали неверную дорогу, травили собаками, от полицейских он только и слышал: «Ступай, ступай», — знаешь, как это бывает. И когда мы столкнулись — в Клермон-Ферране, в 1914-м, — он уже и не помнил, сколько бродил, потому что мы не знали. сколько ему лет. Знали только, что долго, начал он еще в детстве… Ты знал, что тебе нужно в Париж, еще не зная, что тебе понадобится женщина, а, Конь?

— Париж, — хрипло сказал второй.

— …Понемногу работал, когда удавалось найти работу, спал в кустах и конюшнях, пока на него не натравливали собак или полицию, говорили «ступай», даже не сказав, в какую сторону нужно идти, и в конце концов он решил, что никто во Франции не слышал о Париже и тем более не собирался — не ездил туда. А, Конь?

— Париж, — сказал второй.

— Потом мы повстречались в Клермоне, стакнулись, и дела пошли на лад, война уже началась, натяни военную форму — и ты свободен от полицейских, от гражданских и от всего человечества; только знай, кому нужно отдавать честь, и делай это побыстрее. Так мы поднесли бутылку коньяка одному знакомому сержанту…

— И от всего человечества? — спросил капрал.

— Ну да, — сказал Кролик. — Может, глядя на него, не подумаешь, но в темноте он может двигаться бесшумно, как привидение, и видит, как кошка; погаси на минуту свет, он вытащит у тебя из кармана зажигалку, и ты даже не догадаешься. Теперь и он…

— Он быстро научился этому? — спросил капрал.

— Само собой, приходилось смотреть, чтобы он не давал воли рукам. Он ведь ничего такого не хотел: просто не сознавал своей силы, как тогда ночью в прошлом месяце.

— И дела у вас пошли на лад, — сказал капрал.

— Как по маслу. Теперь и он был в военной форме, нам даже иногда удавалось прокатиться за государственный счет, и мы все приближались к Парижу; прошло чуть больше года, и мы оказались под Верденом, а любой бош может сказать тебе, что он почти рядом с Парижем…

— И все шло, как по маслу, — сказал капрал.

— Почему же нет? Если в мирное время люди клали деньги в банк, то куда их можно спрятать в военное, если не в печную трубу, или под матрац, или в стенные часы? Или куда угодно, где они, казалось, спрятаны надежно, для нас это не имело значения; у Коня такое чутье на десятифранковые бумажки, как у свиньи на трюфели. До той ночи в прошлом месяце, и старая дама была сама виновата; сказала бы, где спрятаны денежки, а потом лежала бы себе и помалкивала, но ее это не устраивало, она лежала и вопила как резаная, пока Конь не был вынужден заткнуть ей глотку — сам понимаешь, он не собирался причинять ей вреда, просто чуть подержал за горло, чтобы можно было искать деньги спокойно. Только мы забыли о его руках, и когда я вернулся…

— Вернулся? — переспросил капрал.

— Я был внизу, искал деньги…Вернулся — было уже поздно. И нас зацапали. Можно было подумать, что они удовольствуются этим, тем более что деньги они у нас забрали…

— Ты нашел их? — спросил капрал.

— Само собой. Пока он ее утихомиривал. Но нет, им показалось мало…

— Ты отыскал деньги, ушел с ними, а потом вернулся?

— Что? — сказал Кролик.

— Почему ты передумал? — спросил капрал.

Секунду спустя Кролик сказал:

— Дай еще закурить.

Капрал угостил его сигаретой, протянул ему зажигалку.

— Спасибо, — сказал Кролик. Он щелкнул зажигалкой, прикурил и погасил пламя. Опять кисти его рук быстро завертелись, потом замерли, он бросил зажигалку капралу, снова сложил руки, обхватил локти и заговорил, не вынимая сигареты изо рта:

— О чем я? Ах, да. Но их это не устраивало; просто отвести нас тихо-мирно и расстрелять для них было мало; им понадобилось затащить Коня в какую-то камеру и напугать до потери разума. Справедливость, видите ли. Защита наших прав. Просто схватить нас им было мало; мы должны были подтвердить, что сделали это. Я им сказал, но этого оказалось мало; Коню пришлось орать об этом во весь голос — черт знает зачем. Но теперь все в порядке. Теперь они нам

1 ... 99 100 101 102 103 104 105 106 107 ... 191
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?