Дмитрий Сергеевич заметил две изящные серебряные модели лодок на бронзовых подставках по обе стороны спинки трона. Он взял ту, что была ближе.

– Андрей! Подойди-ка сюда.

Волков отставил кубок и поспешил к Матвееву. Тот указал на клинописный текст на борту лодки.

– Интересно, – бормотал профессор. – Попробуем разобрать…

Андрей вгляделся в надпись.

– Похоже на рассказ Утнапишти из эпоса о Гильгамеше… «Что было светлым, во тьму обратилось, и не видят люди друг друга…»

– Да, похоже, – согласился профессор, – но не совсем то. Здесь речь идет о мраке смерти. А дальше другое. «Но на исходе великого противостояния царь сойдет с небес и обретет плоть и жизнь земную…»

– Великого противостояния? – Волков бережно принял лодку из рук профессора. – Что это?

– Видимо, никто никогда не узнает, что под этим подразумевалось, – сказал Матвеев.

– Необычный текст, – задумчиво проговорил Андрей. – «Обретет жизнь земную». Странно. Почему не о жизни загробной? И вообще, эта гробница необычная. Ложный склеп. Видимо, гробницу особо старались сохранить в неприкосновенности. А на второй лодке тоже есть надпись? Матвеев осторожно снял с подставки вторую серебряную модель.

– Да, есть. – Уложив фонарь на спинку трона, он подставил лодку под луч света. – Но…

– Что там, Дмитрий Сергеевич?

– Не могу поверить… Без сомнения, это клинопись, но мне не известен ни один знак. Что-то абсолютно новое! Волков склонился над лодкой.

– Да, профессор, – подтвердил он. – Нечто небывалое. Какой-то язык, древнее шумерского? Или своеобразный шифр? Смотрите, а это… Вот, здесь. Маленький рисунок, похожий как будто на птицу, но из-под нее вырывается столб пламени. Если бы рисунок был сделан в наше время, я бы решил, что тут изображен самолет или космический челнок… А вдруг в тексте содержатся сведения о палеоконтактах? Дмитрий Сергеевич, мы обязаны увезти эту лодку в Москву.

– После подробного обследования гробницы мы получим детальные фотоснимки, и тогда… Волков не дослушал профессора.

– Да нет, мы скроем эту находку и увезем с собой!

– Что?! – поразился Матвеев. – Ты хочешь скрыть археологическую находку… Украсть?!

– Нет, не украсть. Как вы могли подумать? Увезти в Москву. Там я сумею расшифровать текст, и вот тогда эта лодка явится миру в блеске славы российской науки! Если вы готовы уступить приоритет, то я не готов и не уступлю.

Профессор покачал седой головой.

– И все же это авантюра.

– Не авантюра! – горячился Волков. – Именно русские ученые должны открыть новую страницу в книге о шумерах!

– В книге? Гм… – Дмитрий Сергеевич иронично процитировал: «Кто в эту книгу заглянуть дерзнет, того Крылатый Ужас унесет».

– Что?

– Ничего… Просто цитата.

Волков снова посмотрел на серебряную лодку.

– «Проклятую книгу» я читал… Честертон, кажется? «Крылатый Ужас» – это вам птица напомнила? Ужасной она не выглядит, и все же что-то в ней такое есть…

Да, что-то в ней несомненно было, странное, пугающее. Через тысячелетия мрака она снова предстала перед глазами людей. И в ее молчании таилось предостережение, таилась память о тех, кто обещал вернуться… О тех, кто умеет ждать.