— Вот значит, как это работает? — Раздался голос Саске у него за спиной. Не поверив своим ушам, Дейдара резко развернулся и получил мечом молнии прямо в желудок отрыгнув кровь.

— Чёрт! Кхе! — Раздалось от него.

— Если бы я захотел, ты был бы уже мертв! — Произнёс Саске.

— Но как, чёрт подери?! Даже если ты смог зайти мне за спину, ты бы не смог избежать атаки микро-бомб.

— Я и не сбегал… — Ответил Саске. Зря ты показ мне свои печати. Шаринган мгновенно выработал контрмеру. Земля – основа твоей техники, уступает молнии. — На этом, Саске демонстративно провёл несколько искрящих разрядов по всему своему телу и вонзил меч ещё глубже пробивая корпус Дейдары насквозь и причиняя тому нестерпимую боль от пропуска электричества.

— Чёрт… Ублюдина!

— Теперь ты расскажешь мне, где Итачи Учиха…

— Кхе! Думаешь я так просто сдамся? — На этом тело и кровь Дейдары побелело и из корпуса птицы пробились руки, которые схватили Саске за лодыжки, а сам глиняный транспорт начал пикировать в лес.

Резко дёрнув Саске за ноги в последний момент, Дейдара выпрыгнул из корпуса птицы и рванул от неё мгновенным перемещением тормозя ногами по земле и чувствуя ударную волну от очередного взрыва, которым повалило несколько ближайших деревьев и подняло большой столб пыли и дыма. Чувствуя, что его очаг на пределе, Дейдара упал на одно колено, резко закашлявшись и схватившись за середину груди. С его лица и плеч капал пот, а лицо сморщено от боли. Внезапно, он ощутил на себе взгляд кровавых глаз и по спине прошли мурашки. Дейдара резко отпрыгнул в сторону на голом чутье и это его спасло от атаки громового пса из-под земли.

— Чёрт… — Раздалось от Саске. Который хромая выходил к нему из-за деревьев. — Хватит сопротивляется, ты ведь не видишь настоящий я или нет. У тебя уже почти нет чакры… Просто скажи мне где Итачи, и я даже позволю тебе уйти.

— Позволишь? — Прошептал Дейдара. — Ты? Мне? Позволишь?! — Перешёл он на крик. — Ублюдина! Хватит смотреть на меня с высока! ТЫ такой же, как и твой ублюдок-брат с этими глазами! Этими чёртовыми глазами! Я… Я покажу тебе моё завершённое искусство. Можешь делать, что хочешь... — Дейдара разорвал серую футболку и майку-сеточку показав зашитый рот на уровне груди, которому он скормил небольшой кусочек глины, резко прорвав шов. Всё его тело по кускам начало затягивать в появившуюся у рта печать… — Не смей смотреть с высока на моё искусство этими глазами. Моё искусство… Это…

— Пацан! — Раздался голос чёрного волка за спиной Саске.

— Взрыв!

Глава Четырнадцатая "Приходящий на Зов"

Ноги девушки дрожали и подкашивались, мир медленно переворачивался с ног на голову, в которой звучал громкий шёпот сотни её голосов. Голова становилась слишком тяжёлой, ей казалось, что она стоит вовсе не на земле, а на стене, которая медленно проворачивается, и чтобы удержаться, надо использовать чакру. Умом она понимала, что это было гендзюцу, но одновременно с этим чувство было слишком странное. Опытный сенсор мог легко определить, что его поток чакры нарушен и взять её под контроль, да и практика наложения подобного прямого и выводящего из строя гендзюцу на сенсоре противника, была слишком малоэффективной. Даже если сам сенсор попал под воздействие такой иллюзии и сейчас она стоит на месте в полной прострации пуская слюну, то толку от этого немного. Сенсоры обычно не вступают в бой, а рядом с ними всегда есть товарищи, которые быстро приведут их в чувство. Основная задача сенсора – это считывать информацию с союзников, противников и окружения, чтобы вовремя передавать её своим. Гендзюцу в сторону сенсора имеет смысл только в одном случае, если оно способно вплести в чувства сенсора ложные данные. Одно только формирование образов нужной лжи – уже задача для мастеров. Вплетение подобного в сканирующую технику или чувства сенсора, требует от применяющего самому быть сенсором. Ещё сенсорная информация, вполне возможно, дублируется даже в средних по размеру ударных группах, а значит, требуется одновременно направить ложные данные сразу всем чувствительным шиноби в отряде противника и сделать это идеально, чтобы никто ничего понять не успел.

Обдумав это менее чем за секунду, она никак не могла понять, зачем, вообще, противнику тратить силы на то, чтобы ударить по ней таким прямым и выводящим из строя гендзюцу? Следующим шагом она тут же просканировала сама себя. Поток её чакры не был нарушен, кроме излишнего её направления в стопы, для удержания равновесия. Однако она явно чувствовала что-то очень странное. Попытавшись взять себя в руки, она восстановила равновесие, но дрожь распространялась дальше по телу, а непонятный шёпот голосов не ослабевал. Перед глазами всё начинало плыть. Наруто точно стоял перед ней и о чём-то говорил с противником, но она не могла его услышать. Она вновь и вновь пыталась вывести себя из иллюзии, но результата не было. Её поток чакры не менялся и даже не дрожал. Всё говорило о том, что она и вовсе не под воздействием гендзюцу, тогда, что вообще происходит?

Попытавшись заткнуть уши, чтобы не слышать шёпот и зажмурить глаза она снова прервала поток чакры, но чёртова дрожь и шёпот не унимались, а голова становилась всё тяжелее.

Но вместе с этим, из середины груди приходило, что-то другое, будто костёр горящее внутри неё. Очень приглушённое, то, к чему было больно прикасаться. Чакра Девятихвостого в печати будто звала её, манила своим обманчивым теплом как бабочку на огонь, чтобы сжечь. Почувствовав эту притягательную теплоту, которая стремилась окутать её тело, как мамин плед, она поняла в чем дело.

Ледяной контакт… При сканировании противника, сенсор, так или иначе пропускает через себя ощущение чакры противника в полной мере, которые она и описывала Наруто. Обычно, они столь незначительны, что выделить и описать их способен только хорошо тренированный и опытный сенсор. Контакт с чакрой противника – всегда риск. Как минимум, получения тех же ложных данных о противнике. Лучшим примером такой обманки будут теневые клоны. Любой сенсор будет воспринимать их как отдельного и полноценного противника докладывая о том, что противник окружил их и превосходит числом, но, на деле, они могут иметь дело с одним человеком.

В данном случае, её восприятие сыграло с ней совсем другую