– Ставлю свой старый спиннинг против твоего нового, что до исхода вечера нас посетит Бигги Ньютон.

– Да? – говорит Джо. – Правда? (…сообщив Джо Бену, что толпа жаждет вовсе

не моей крови, а его…)

К нам подскакивает Лес Гиббонс – весь рот у него измазан клубничным вареньем. Интересно, кто его перевез на этот берег. Он пожимает всем руки и заказывает пива.

(…и объяснив, что ожидаемым львом был известный противник, о котором я неоднократно слышал: блистательный Бигги Ньютон.)

– Хэнк, – спрашивает меня Ли, – а в каких ты отношениях с этим великолепным мистером Большеньютоновым?

– Трудно сказать определенно, Малыш…

– Биг, он сказал, что, когда Хэнк… – вмешивается Лес.

– Лес, тебя никто не спрашивает, – замечает ему Джо, и тот затыкается. Джоби никогда особенно не любил Гиббонса, но в последнее время он на него бросается прямо как дикая кошка.

– Я бы сказал, – говорю я Ли, – наши отношения таковы, что этот городишко слишком мал для нас обоих.

(В общем, меня снова лишили какого-либо разумного оправдания моего присутствия в баре и оставили пребывать в недоумении и тревоге. Как ни старался, я не мог найти объяснения своей очевидно бессмысленной паранойи.)

Стоящие вокруг взрываются гиканьем и хохотом. Но Лес очень серьезен. Он поворачивается к Ли и говорит:

– Биг, он говорит, что твой брат, того… обманул. На мотогонках.

– Не в этом дело, – прерывает его Джо Бен. – Биг бесится, Ли, потому что он считает, что Хэнк трахнул его подружку три или четыре года тому назад. Что, на мой взгляд, бессовестное вранье, потому что эту девицу давным-давно лишили невинности.

– Нет, ты только послушай его. Ли! Джо, ну почему ты все время пытаешься приуменьшить мои заслуги? Впрочем, – я подмигиваю Ли, – может, у тебя есть серьезные доказательства, кто вкусил первоцвет крошки Джуди?

Джо становится красным как свекла, – на это стоит посмотреть. Я всегда подкалываю его насчет Джуди, потому что в школе, еще до того, как его порезали, она бегала за ним как умалишенная.

Все снова смеются.

Я начинаю всерьез объяснять Ли, каковы настоящие, глубинные причины, побуждающие Бигги Ньютона приставать ко мне, и тут прямо посередине моего третьего стакана виски и довольно честных, как я считаю, объяснений, входит старина Биг собственной персоной.

(За несколько минут до того, как я нахожу ключ к разгадке этого ребуса.)

Рей и Род заканчивают песню.

(Он входит в бар, ключ, я имею в виду…)

Шум в баре стихает, но ненамного.

(…вернее, вваливается, как медведь, которого удалось частично побрить и облачить в грязный свитер…)

Все присутствующие в баре знают, что вошел Биг, что появилось то, ради чего они повылазили из своих домов в такую погоду, сменив добрый чаек на пиво, и все знают, что это чувствует каждый из них. Но неужто вы считаете, они как-нибудь дадут понять, что на уме у них нечто большее, чем просто стаканчик пива и, может, партия в шашки? Они пришли с самыми благородными намерениями. И ни звука о другом, ни звука.

Снова начинает громыхать музыка.

Поцелуев сладость – она тебе не в радость,

Любишь ты конфеты больше, чем меня…

Я заказываю еще один стаканчик. Четыре будет то, что надо.

Входит Ивенрайт – вид у него, как у страдающего запором; с ним еще один – чисто выбритый мужик в костюме, с интеллигентным лицом, – похоже, он считает, что пришел послушать струнный квартет.

Биг, как обычно, топчется вокруг. Тоже играет в свою игру. Даже не догадываясь, что мне все ясно. В общем, единственный, кто здесь понимает все, так это парень, ухмыляющийся мне из зеркала, из-за бутылок, – сукин сын. Хочет еще виски, но мне виднее. Четыре достаточно – говорю я ему. Четыре – это то, что надо.

Я смотрю на Бига: от своих строительных работ он почернел и помрачнел, а уж здоровый – дальше некуда. Огромный, широкоплечий, неуклюжий детина, похож на Энди, только выше его. Шесть футов и три дюйма – что-то около этого; густые брови в дорожной пыли, тяжелая борода, руки покрыты грязными черными волосами аж до самых ладоней. Медлительный, но не настолько, как бывало. Заметил? – сапоги у него без шипов, каскетки нет – ошибочка вышла, старина Биг; я не собираюсь тебя побеждать, но придется этот цилиндр надвинуть тебе на морду и выбить парочку зубов у твоих приспешников.

(Это доисторическое существо в свитере делает предварительный круг и подходит к Хэнку. Хэнк продолжает пить – доисторическое двуногое выглядит на редкость мощным борцом.) Да, четыре виски – в самый раз. (Брат Хэнк не обращает внимания на чудовище, когда оно совершает приветственный круг по арене.) И вскорости Биг направляется к нам… (И даже когда он подходит и бросает свой вызов, Хэнк делает вид, будто только что его увидел.) – Вот так-так! Бигги Ньютон! Что скажешь, Биг? Я и не заметил, как ты вошел… – Черт, я отлично вижу каждый грязный дюйм его огромного тела… и некоторое время мы беседуем, как воспитанные школьники. (Они здороваются друг с другом с такими нежными улыбками и так добродушно, как бешеные волки.) – Давненько тебя не видел, Биг; как дела на дороге? – Интересно… Малыш понимает? (И потом, перед самым началом драки, я вижу, как Хэнк бросает взгляд в мою сторону.)

– Неплохо, Биг, а как ты? Как отец? – Интересно, он видит, что Биг тяжелее меня на добрых тридцать – сорок фунтов? (На губах у Хэнка играет нечто отдаленно напоминающее улыбку, а зеленые глаза спрашивают: хочешь взглянуть, как лесной народ решает свои неурядицы?) – Да, Бигги, ты прямо цветешь.

(И тут до меня доходит: Хэнк просто хочет, чтобы я своими глазами увидел всю ярость, которая ждет меня, если я не прекращу свои поползновения в сторону его жены. ПОНИМАЕШЬ? А Я ГОВОРИЛ ТЕБЕ. БЕГИ, ПОКА ЕСТЬ ВРЕМЯ! Моя паранойя была реабилитирована.)

Я потягиваю виски и треплюсь с Бигги, будто мы с ним в наилучших отношениях. – Ты давно не был в мотосалоне Гарви, Биг? – Биг – неплохой парень. Понимаешь, Ли? И если уж говорить начистоту, я отношусь к нему гораздо лучше, чем к половине присутствующих здесь черномазых. – В последнее время я занят по горло, Бигги, может, ты слышал… на мотоцикл времени не остается. – Видишь, Ли? Понимаешь? Он гораздо больше, чем. тот панк, который сегодня днем пытался загнать тебя в прибой… – Да, очень занят, Биг. Но я рад тебя видеть, правда рад. – Гм. Опять это дикое чувство, словно из меня кто-то вышибает мозги, но мне хочется поиграть с ним в кошки-мышки. – Надо пристрелить кучу рысей, Биг, спилить кучу деревьев. – …но ты понимаешь, Ли? Я не бегу от него в океан, мне наплевать, какой он там здоровый: он может вздуть меня, но ему никогда не удастся заставить меня бежать он него в океан! – Да брось ты, Биг, не надо… – Отвратительное ощущение: если я не буду все время повторять себе, что он только ждет момента, чтобы вышибить мне зубы, я его просто обниму, как лучшего друга. – Ты же знаешь, как старина Флойд любит все раздувать; я вовсе не оставлю тебя без работы. К тому же я слышал, они там сбились с ног в поисках людей в «Ваконда Пасифик». Кажется, тут ребята бастуют или что-то вроде этого, знаешь? – Смотри, Ли; ты что, считаешь, я дам ему побить себя, каким бы он там ни был, козел, здоровым? Даже если он мой лучший друг, неужели, ты думаешь, я не сверну ему шею? А разве он не попытается свернуть мне? – Так что ты можешь идти на лесопилку, Биг, если надумаешь… – И разве не похоже, Ли, что все они собираются свернуть шею именно мне? – Потому что, если ты неравнодушен к маханию топором… – Поэтому меня не волнует, если я расквашу здесь пару носов, понимаешь, Ли, он может избить меня, но не может заставить сбежать! до тех пор, пока я могу защищаться. – Что ты говоришь, Биг! Боже мой, какой ужас!.. – А если он не может заставить меня бежать, значит, по-настоящему он не может победить меня, понимаешь? Думаешь, меня колышет, если я пришью кого-нибудь из этих негодяев? Любого из них, даже лучшего дружка? Да в гробу я их всех видал! Они пришли сюда посмотреть, как мне свернут шею! – …Ну если тебе так хочется, Биг, старина, я готов в любую минуту.