— Как ты?

Он ничего не сказал, но нащупал ее руками. Она нежно коснулась его лица.

— Болит так же сильно, как жутко выглядит? — спросила она.

— О да, проклятье…

— Где Маккой?

Каждый вдох Пола сопровождался острой болью в груди.

— Принял пулю… чтобы я мог добраться до тебя. Последнее, что я видел… его истекающим кровью в Янтарной комнате.

— В Янтарной комнате?

— Долгая история. Не сейчас.

— Полагаю, мне надо будет забрать обратно все гнусные слова, которые я говорила о большом дураке.

— Думаю, да, ваша честь, — вдруг раздался голос снизу.

Она посмотрела вниз. Маккой, спотыкаясь, шел в полутемном фойе, держась за свое окровавленное левое плечо.

— Кто это? — спросил он, показывая на тело.

— Подонок, убивший моего отца, — отозвалась Рейчел сверху.

— Похоже, эти счеты сведены. Где та женщина?

— Мертва, — сказал Пол.

— Отличное избавление, черт побери.

— Где Лоринг? — спросил Пол.

— Я придушил чертова негодяя.

Пол поморщился от боли.

— Отличное избавление, черт побери. Вы в порядке?

— Ничего такого, чего не исправил бы хороший хирург.

Пол выдавил слабую улыбку и посмотрел на Рейчел:

— Мне начинает нравиться этот парень.

Она улыбнулась в ответ, преодолевая боль:

— Пожалуй, мне тоже.

Прага, Чешская Республика

Воскресенье, 25 мая

Пола и Рейчел поместили в одну палату Национального госпиталя в Праге. Маккой разместился за стеной. Еще через день их обещали отпустить домой, их раны заживали быстро под чутким надзором врачей и медсестер госпиталя. Было предобеденное время. Пол и Рейчел собирались немного отдохнуть от утренних осмотров и процедур. Резкий стук в дверь прозвучал внезапно, как выстрел.

— Входите, Вейленд, — улыбнулась Рейчел.

В больнице так стучать мог только Маккой.

Гигант ворвался, шумно пыхтя, молча рванул к телевизору и включил Си-эн-эн.

В выпуске новостей говорили о находке века.

— Следственная бригада Интерпола при содействии германской полиции начали опись имущества в Бург Херце, германской резиденции известного миллиардера, коммуникационного магната и коллекционера Франца Фелльнера, погибшего со своей дочерью и единственной наследницей Моникой Фелльнер при загадочном взрыве частного самолета, принадлежащего…

— Теперь в каждом выпуске новостей говорят о Янтарной комнате, — уменьшая громкость телеприемника, сказал Маккой. — О том, сколько ценностей украли Лоринг и Фелльнер, и о нас!

— Мы все в одну ночь стали международными знаменитостями! — подала голос Рейчел. — Раньше я о таком читала только в женских романах.

— Когда мы выберемся отсюда, — Пол сделал округлый жест рукой, — нас начнут на части рвать журналисты.

— Ага, — подхватил Маккой, — а еще я прочитал в газете, что по закону Германии за находку ценностей нам полагается неслабая премия. Речь может идти о десяти процентах оценочной стоимости плюс премиальные, объявленные хозяевами украденного. В итоге может получиться совсем неплохо. Не исключено, что мне хватит денег расплатиться с моими акционерами.

Ралей, Северная Каролина, США

Суббота, 2 августа

Пол и Рейчел въехали площадку возле внушительного дома Вейленда Маккоя. Накануне Пол позвонил Маккою, и чета Катлер была приглашена в гости в Северную Каролину. Ранним утром они закинули детей к брату Пола и поехали на северо-восток по 85-й дороге. Серебристый «Мерседес LS600», купленный на полученную премию за возвращение произведений искусства законным владельцам, легко преодолел путь в триста с небольшим миль от Атланты до Дархема, потом направо на юго-восток по 540-й почти до самого дома Маккоя в Ралее чуть более чем за пять часов.

Вейленд Маккой сам открыл дверь. Три стены просторной гостиной от пола до потолка были покрыты фотохромными стеклами, пропускавшими много света, но защищавшими дом от перегрева. Центральный домашний кондиционер создал прохладу, приятно контрастирующую с уличной жарой.

— Что будете пить, ваша честь? — с улыбкой спросил Вейленд.

— Немного калифорнийского красного, господин Маккой, — в тон ему ответила Рейчел.

— Я не смог приехать на торжество по случаю вашей победы на выборах только потому, что оказался в это время в Европе. Поздравительный звонок не в счет, ваша честь. Позвольте, госпожа Катлер, от всей души поздравить вас с этой заслуженной победой и пожелать вам процветания. Уверен, что граждане Атланты оказались в выигрыше, избрав вас.

— Спасибо, Вейленд, — смутилась Рейчел. — После того что с нами произошло в Европе, мне уже не нужно было прилагать никаких усилий. Мы приехали в Америку национальными героями, газеты только о нас, кажется, и писали. Деньги Маркуса Неттлса не помогли моим конкурентам. Но после избрания я вызвала его к себе в суд, и, мне кажется, мы нашли с ним общий язык.

— Это все уже позади. Тиачерс со льдом — то, что нужно в такую погоду, — заявил Пол, обильно заливая лед благородным солнечным напитком. Пол поднял стакан и посмотрел, как лед, тихо потрескивая, плавится, медленно превращаясь в жидкий янтарь.

— Жаль, что так вышло с Янтарной комнатой, — сказал Пол, сделав хороший глоток.

— Да, очередное исчезновение на этот раз, похоже, окончательное, — вздохнул Вейленд. — Я ведь не говорил вам, но когда узнал о случившемся — не выдержал, полетел в Польшу осмотреть место происшествия. Поэтому меня и не было на торжествах. Конечно, я опоздал. За два дня там почти все уже убрали, грузовик сгорел практически дотла. Потом я уже выяснил, что янтарь, так же как и канифоль, сам не возгорается, но если его нагреть до известной температуры, горит как напалм. Можете себе представить, за несколько миль до места аварии стоял сильнейший запах горелого янтаря. Раньше я никогда с этим не сталкивался, но этот запах ни с чем нельзя перепутать. От водителей остался только прах — не нужно кремировать. Просто ужас! Ну а официальную версию происшествия вы, конечно, читали: внезапный сердечный приступ, скорее всего, инфаркт, водитель потерял сознание, врезался в идущий на встречу бензовоз. Ущерб — две человеческие жизни, два грузовика и разрушенное полотно дороги длиной в двести пятьдесят ярдов. Проезжавшие по дороге туристы вызвали полицию. Те — пожарных и «скорую». Когда из Ольстина, ближайшего к тому месту города, приехали огнеборцы, все было практически кончено. Свидетели говорят, что на расстоянии в триста ярдов припекало как в преисподней. Горящий бензин разлился на большой территории.