Когда через тридцать минут командир экипажа вернулся в кабину, Чарли спал. Недовольно покачав головой, Мелоди опустился в свое кресло. Буш мгновенно проснулся с колотящимся сердцем и заозирался, словно не понимая, где он и что с ним.

– А? Что?

– Вы провели диагностику? – поинтересовался Мелоди.

– А, да-да, – ответил Чарли, суетливо щелкая тумблерами. – Вроде бы все в порядке.

Командир несколько секунд молча смотрел на него, после чего кивнул:

– Ладно. Прибыли первые клиенты. Я хочу, чтобы мы были полностью готовы к взлету.

– Конечно, – кивнул Чарли. – Простите, можно я… Мне нужно отлить.

Мелоди снова кивнул:

– Только сразу же возвращайтесь.

– Есть, сэр, – сказал Буш, умудрившись сделать это так, что в его голосе прозвучала едва заметная нотка сарказма.

Он вышел из кабины. Туалет для экипажа располагался рядом. Чарли увидел Эмму, стоящую у входа в салон, – она явно приготовилась встречать пассажиров. На летном поле в свете фар «лэндровера», припаркованного рядом с самолетом, стояла группа из пяти человек – похоже, целая семья. Буш впился взглядом в затылок Эммы. Ее волосы были собраны в пучок, лишь одна непокорная рыжая прядь у виска, выбившись из прически, свисала вниз. Чарли почувствовал сильнейшее желание встать перед Эммой на колени и, обхватив руками, прижаться лицом к ее бедрам. В эту минуту он стремился быть не любовником – ему хотелось ощутить, как руки Эммы с материнской лаской гладят его волосы. Его так давно никто не гладил по голове. И он устал. Страшно, запредельно устал.

В туалете Чарли, взглянув в зеркало, остался недоволен увиденным. Глаза его были налиты кровью, щеки и нижнюю челюсть покрывала густая темная щетина. Он выглядел как неудачник. Неужели он мог пасть так низко, позволить этой девчонке сломать его? Когда они с Эммой встречались на людях, он порой стеснялся ее. Она часто брала его за руку, клала голову ему на плечо, словно давая понять окружающим, что Чарли принадлежит ей. Это казалось ему притворством. Он сам всю жизнь играл чужую роль и потому был уверен, что ему не составит труда распознать неискренность в другом человеке. В какой-то момент Чарли стал холоден с Эммой, оттолкнул ее, чтобы проверить, вернется ли она. Эмма вернулась. Это привело его в ярость. «Я знаю, что все это фальшивка, – думал он. – Я вижу тебя насквозь, так что хватит врать». Эмме же его отношение, казалось, причиняло настоящую боль. Однажды ночью, когда они занимались любовью, она погладила Чарли по щеке и сказала, что любит его. В этот момент у Буша словно помутилось в голове. Он схватил Эмму за горло. Сначала Чарли просто хотел заставить ее замолчать. Но потом, увидев страх в глазах девушки, когда ее лицо начало наливаться кровью, стал сжимать пальцы все сильнее. Оргазм, который он тогда испытал, пронзил, словно удар молнии, все его тело.

И вот теперь, глядя на себя в зеркало, Чарли пришел к выводу, что был прав. Эмма, без всякого сомнения, притворялась. Она играла с ним, а потом, потеряв интерес, безжалостно бросила.

Буш умыл лицо и промокнул его полотенцем. Корпус самолета слегка покачивался, принимая на себя пассажиров, поднимавшихся на борт. Было слышно, как они переговариваются и смеются. Чарли пригладил ладонью волосы и поправил галстук.

«Да, я профессионал». Подумав так, он открыл дверь туалета и снова нырнул в кабину.

«Сука».

ГЭС СЛЫШИТ, как зафиксированный самописцем механический голос произносит: «Автопилот отключен».

«Вот оно, – думает Франклин. – Это и есть начало конца».

Он слышит, как воют двигатели, прибавляя обороты. Это тот самый момент, когда второй пилот закладывает резкий вираж.

«Ну как, нравится? Ты этого хотела?»

Это бормочет сквозь зубы Чарли Буш.

Меньше чем через две минуты самолет рухнет в океан.

Слышно, как кто-то колотит в дверь кабины.

«Господи, впусти меня. Впусти! Что происходит? Впусти меня сейчас же!»

Это голос Мелоди.

Но второй пилот молчит. Какие бы мысли ни бродили в голове Чарли Буша в эти последние мгновения его жизни, он держит их при себе.

Гэс усиливает громкость полученной записи, стараясь уловить каждый звук на фоне разнообразных механических шумов и гула двигателей. Внезапно слышатся выстрелы.

Гэс нажимает на акселератор и резко перестраивается влево. Другие водители возмущенно сигналят. Выругавшись, Гэс возвращается на прежнюю полосу, не успев сосчитать количество выпущенных пуль. Выстрелов было по меньшей мере шесть. И после каждого из них раздается шепот, словно кто-то бормочет мантры себе под нос.

«Черт, черт, черт, черт».

«Бам, бам, бам, бам».

Вой двигателей становится громче. Чарли Буш, судя по всему, бросает самолет в штопор. Теперь машина падает почти вертикально, вращаясь и кувыркаясь, словно осенний лист.

Хотя Гэс знает, чем все закончится, он ловит себя на том, что мысленно молится, чтобы командир экипажа и охранник-израильтянин смогли открыть дверь в кабину и оторвать Чарли Буша от ручки управления. Чтобы произошло чудо и Джеймс Мелоди успел занять свое место и выровнять самолет. После выстрелов раздаются два мощных удара. Кто-то пытается взломать дверь. Позже техники, выяснив природу этих звуков, определят, что один удар был нанесен плечом, а другой – ногой.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста», – думает Гэс, хотя знает, что пассажиры и экипаж самолета обречены.

За какие-то доли секунды до того, как «Лир» соприкасается с поверхностью воды, на записи слышен произнесенный кем-то, скорее всего, Чарли Бушем, короткий звук: «Ох».

Затем следует удар о воду. Он так страшен, что Гэс втягивает голову в плечи и на мгновение прикрывает глаза. Падение самолета сопровождается чудовищной какофонией звуков, среди которых преобладает визг и скрежет раздираемого металла. По всей видимости, Буш погиб мгновенно. Остальные прожили еще одну-две секунды. К счастью, как показало вскрытие, никто из находившихся на борту не пережил ужаса, который выпадает на долю тех, кто в подобных случаях захлебывается в воде, пока самолет идет ко дну.

И все же в этом кошмаре каким-то образом выжили двое – мужчина и мальчик. Сейчас, когда Гэс прослушал данные самописца, это кажется ему настоящим чудом.

– Босс? – слышится из телефонного микрофона голос Мэйберри.

– Да. Я…

– Это сделал он. Второй пилот. Из-за девушки, стюардессы.

Гэс потрясенно молчит. Ему кажется дикой мысль о том, что взрослый человек решился не только покончить с собой, но и пойти на убийство других людей, в том числе ребенка.

– Нужно, чтобы специалисты провели полный технический анализ катастрофы, – говорит Франклин. – Необходимо выяснить природу каждого записанного звука.