в щелях, таились в углах и плясали на щербинках, пугая впечатлительных путешественников. То что мироздание предопределило как безобидный обломок кладки или кусочек старой, как мир, легенды, театр преображал в нечто страшное и неотвратимо смертельное.

Тишина, ласково и бережно взращенная тысячелетиями забвения, еле ощутимо вздрагивала от зубовного скрежета и лязга оружия по металлическим скобам ножен. Больше всех пугалась Алиса. Жрица, похожая на безобидного олененека, жалась к Лари и мечник, пусть и сам оказался не рад экспансии, вынужденно храбрился не давая подруге усомнится в своей отваги. Боялся и сам волшебник.

Некогда, еще сидя на балконе во дворце Мистрита, тогда еще будущий генерал взял в руки сборник старых легенд. Некотрые истории, записанные и бережно переданные потомком, покрылись столь толстым слоем пыли, что даже сотня гномов не смогла бы докопаться до дна. Листая страницы детской книги, чье чтение не подобало высокому чину ученика Первого Придворного Архимага, Эш наткнулся на удивительной красоты историю.

В воображении юноши расцветали неподражаемые образы старых преданий. Конечно все они сводились к избитым «любви», «сострадании», «чести», «верности» и прочим тогда еще непонятным для магика терминам, но от того не становились менее притягательными и красивыми. И среди множества былин и баллад, Эшу запомнилась одна, основанная на старом пророчестве — « Легенда о Короле». Именно в ней сохранились предания о подвигах и славных приключениях Последнего Короля. Рожденный в день, когда его деревню сожгли, буквально вывалившийся из умершей утробы, он должен был бы стать самым страшным злом, но судьба уготовила Последнему Королю иной путь.

Вертихвостка, никогда и никому не дающая своей полной благосклонности, провела будущую легенду по тысячам дорог, кидала и швыряла по множеству морей и штормов, даровала и проклятья и прощение, друзей и врагов, любовь и смерть, пока не посадила на престол огромной страны — Империи.

И не было ни до ни после времен, когда народ жил бы лучше чем при правлении безродного Короля. Причем не важно будь ты крон-герцог с родословной уходящей к корню древа эпох или вшивый пастушок, недавно выточивший свою первую свирель, Король одинаково ревностно заботился обо всех. Но, как говорит любой рассказчик, чей хлеб — его собственные истории, « в любой истории важны лишь начало и конец».

Эш не спорил — начало вышло чарующим, манящем и не оставляющим равнодушным. Что ж, конец получился не хуже. Любой опошлил бы историю, сказав что Короля предала его любимая; сделал бы легенду ложью, нагло утверждая, как некоторые иные, от кого, возможно, вы слышали это предание, будто правителя погубил его лучший друг; очернил бы себя плебейской выдумкой сказав, что неспящие враги позарились на земли короля. Менестрель мог бы придумать и сказать что угодно, но никто доподлинно не знает кто же предал Короля-мага.

Судьба, в который раз показав свой дикий и необузданный норов, отвернется от Последнего Короля и тот падет. А его королевство распадется на сотни мелких государств.

Или отойдет во власть иных сил.

Или что-то еще.

Каждый бард пел на свой лад.

Но все песни сводились к одному — мир не переживет пробуждения Последнего Короля. Ведь на то он и последний.

Что-то прозвенело, щедро разливая по замерзшим стенам гулкое эхо. Овеянные дыханием мрака и пляшущих теней, они отражали звон, преображая его и углубляя, придавая новое, тяготящее слух звучание.

— Тихо! — шикнула Мери выкидывая в воздух зажатый кулак.

«Пни» вздрогнули и остановились. Мервин поднял щит в безумной попытке защититься «ошметком» металла от полу-надуманного страха.

— Корона Корона покатилась, — попытался пошутить Лари, но вышло не очень.

— Это же не столица Старого Королевства, — отмахнулся Мервин, через чур сильно подкованный в исторических вопросах. — Просто магический орден.

— Магический орден, связанный с пророчеством о Последнем Короле, — шепотом добавил Эш, прижимая к себе посох.

— Не достоверно, — развел руками рыцарь. — Знатоков много и у каждого свое мнение. Некоторые вообще утверждают, что речь касается Предателя.

— Предатель изгнан в Страну Ветров, — к спору подключилась и Мери. Видимо так было проще — говорить, а не слушать гнетущую, таинственную тишину и вздрагивать от каждого шороха и слишком громкого вздоха. — Хотя не думаю, что она вообще существует. Терниты поколенями искали вход в неё. Ведь по легендам, Предатель спрятал там невиданные сокровища. Но…

— Спорь не спорь, а предсказания вещь такая — очень размытая, — подытожил защитник отряда.

— Последний Король, — чуть мечтательно протянула Алиса. — Почти как история Король Эголея.

И эту историю помнил Эш. В ней прекрасного короля предал лучший друг и любимая жена. Причем предавали они его в одной постели.

— Только последнего не предавали, — хмыкнул Тулепс.

— Это как посмотреть, — возразил все тот же Мочалка. — Имена Гунивер и Ланалей тебе ни о чем не говорят?

— Ох уж эти заморочки южан, — покачал головой нордический лучник. — Все вы в собственность записываете. И меч у вас у героя именной, и конь бессмертный, и баба верная да послушная.

— Молчи презренный варвар! — засмеялся бородач.

— Сам ты варвар. Ну согрешила девка с рыцарем, и чего теперь? Яду они Королю не подсыпали, врагу тайны не выдавали. У нас на севере как — женщина свободный человек. Ложится с тем, кто ей люб, а кто не люб — тому от ворот в самый дальний поворот.

Эш, слушая привычный спор двух не самых глупых людей, постоянно озирался по сторонам. Лед, как и вода, не лучший сосед существу, носящему в груди Имя огня. Волшебство, греющее сердце юноши, то и дело поддавалось дыханию снежных гор и цветочник начал ощущать как леденеют пальцы. Изо рта вырвалось первое облачко пара.

— А как же брачная клятва? — вскинулась жрица, гневно сверля глазами Меткого.

— А что брачная клятва? Это у вас южан — клятвы. У нас, у северян, кто сильнее тот и достойнее. Эголей, конечно, как правитель вполне приятная личность, но с мечом некоторые и половчее управлялись.

— Логическая неувязка, дружище, — почти плотоядно улыбнулся Мервин. — Сам говоришь, что у вас девки с любым лягут, а теперь утверждаешь, что имеется право сильного.

— Во-первых не с каждым, — тут же набычился Меткий. — Не передергивай мои слова. А во-вторых все предельно логично. Если ты силен, отважен и не прослыл малодушным или жадным, то девушка на тебя глаз положит. А как положит тут