— Ну и холодина, — вставил реплику Львиный Зев.

Румо осторожно ступил на лед. По пещере, откалывая мелкие льдинки, бегало несколько десятков пушистых зверьков с крючковатыми клювами.

Ледяное озеро

Голубое зеркало под лапами Румо угрожающе заскрипело, затрещало и сильно прогнулось. Вольпертингер увидел, как в темной воде заходили пузыри воздуха.

— Надеюсь, ты понял, что идешь по воде? — спросил Львиный Зев.

— Понял. Спасибо, что напомнил. Не очень-то мне по вкусу ходить там, где земля сама ходуном ходит.

— Это называется лед. Та же вода, только очень холодная. И никогда не знаешь, какой толщины лед и когда он проломится. Ха-ха-ха!

Румо старался не обращать внимания на лепет Львиного Зева и холод, двигаясь вперед и внимательно оглядывая пещеру. Тут и там над гладью озера возвышались удивительные фигуры: причудливые нагромождения глыб льда, напоминавшие то засыпанный снегом дом, то ель, то далекие горы.

Ветер посвистывал без умолку, пронося мимо Румо мелкие снежинки, монотонно шелестел, завывал, свистел. Лед то и дело угрожающе потрескивал, снег хрустел при каждом шаге — вот и все звуки, какие Румо предстояло услышать в ближайшее время, за исключением разве что болтовни Львиного Зева.

— Должно быть, ужасно — погибнуть в ледяной воде. Сразу и утонешь, и замерзнешь, — после длительной паузы заметил Львиный Зев. — Все равно что умереть дважды.

Румо молча шагал дальше. Это самый верный способ. Если отвечать Львиному Зеву, тот разойдется пуще прежнего. А если молчать, тот рано или поздно заткнется.

— Да и умираешь, наверное, в полном сознании. Холодная вода весьма бодрит!

Уж лучше бы говорил Гринцольд, презиравший и жизнь, и смерть.

— А мне вот интересно, что произойдет раньше: сперва замерзнешь, а потом уж захлебнешься, или наоборот?

— Еще слово, и я вколочу тебя в лед, а дальше пойду один.

— Пустые угрозы. Я их не боюсь. Я твое единственное оружие. Да будь я хоть ржавым шилом, ты не бросил бы меня. Ха-ха-ха!

Румо зарычал.

— Дурак! — пискнул Львиный Зев.

— Как ты меня назвал?

— Дураком! — дерзко отвечал Львиный Зев. — И тупицей!

Румо снова зарычал.

— Рычи-рычи! Обзываюсь, как хочу, а ты ничего мне не сделаешь. Ты зависишь от меня. Дороже меня в целом мире нет! Ха-ха-ха!

— Предупреждаю!

— Ну-ну! Болван! Пустая голова! А может, в карты сыграем?

— Уймись, говорю тебе!

Львиный Зев совсем разошелся. Он затараторил скороговоркой:

— Давай сыграем в карты, давай сыграем в карты, давай сыгра…

Вынув Львиный Зев из-за пояса, Румо с силой воткнул его в лед и зашагал дальше.

— Эй, Румо! — завопил Львиный Зев. — Ты чего?

Румо быстро удалялся.

— Румо! Я же пошутил! Не валяй дурака!

Румо не оглядывался. Голос Львиного Зева звучал все тише.

— Румо! Прости! Этого больше не повторится! Честное слово!

Румо остановился и обернулся:

— Поклянись!

— Клянусь! Клянусь!

— Не слышу!

— Клянусь, что никогда больше не буду обижать Румо!

— Клянись, что говорить станешь, только когда тебя спрашивают.

— Да-да! В этом тоже клянусь!

Румо вернулся, вытащил меч изо льда и сунул за пояс.

— О, боже! — выпалил Львиный Зев. — Ну и холодина! Если вода подо льдом хотя бы половину…

— Львиный Зев!

— Ладно-ладно! Умолкаю.

МЕРТВЫЕ ЗВЕРИ

Румо заметил, что лед перестал трещать при каждом шаге, напротив, казалось, он стал толще и прочнее. Зверьки с клювами попадаться перестали, но Румо, к своему беспокойству, то и дело натыкался на животных, глубоко вмерзших в лед: летучих мышей, огромных рыб и существ, похожих на тюленей, с длинными когтями и утиными клювами. Белый медведь лежал подо льдом на спине, и Румо показалось, что он помахал ему правой лапой.

«Ты пройдешь по озеру, как по земле», — Румо вдруг вспомнил предсказание ужасок. Там было продолжение, но его Румо позабыл.

— Как все эти звери оказались подо льдом? — вполголоса спросил Румо.

— Провалились — как еще? — воскликнул Львиный Зев.

— Но лед теперь куда толще, чем раньше.

— Толстый лед тоже ломается.

— Помолчи-ка! — велел Румо.

Он остановился. Впереди, метрах в ста, высились две огромные ледяные скульптуры — куда больше, чем те, что встречались прежде.

— Что там?

— Не знаю. Ничего не чую. Показалось, кто-то шевелился.

— Если лед начнет шевелиться, мы пропали.

— Сам знаю.

— Я имею в виду, если бы льду посреди озера вдруг вздумалось пошевелиться, мы бы…

— Да заткнись же, наконец!

Ледоглыбы

Вынув меч из-за пояса, Румо зашагал к белым громадинам. Издали глыбы льда, громоздившиеся друг на друга, походили на великанов с мокрыми бородами, вышедших из воды. Через пятьдесят шагов Румо принял их за острые зубцы на стенах замка, а через сто — за призраков, застывших на ледяном ветру в неистовом танце. Наконец вольпертингер очутился между ними. Это просто глыбы льда, плотно уложенные друг на друга. Никого тут нет. Ему почудилось.

— Берегись! — взвизгнул Львиный Зев, и Румо невольно пригнулся. Что-то мелькнуло у него над головой, в воздухе свистнуло, как от резкого взмаха мечом. Румо обернулся и снова встал в полный рост. Ничего. Никого, кто мог бы размахивать мечом. Лишь гигантские ледяные глыбы, застывшие на ветру и во времени.

— Что это было? — удивился Румо.

— Берегись! — снова крикнул Львиный Зев, и Румо упал на колени. Снова что-то просвистело над головой, но на сей раз Румо успел заметить льдину, похожую на длинный острый язык, прежде чем та слилась с ледяной фигурой позади него. Румо стоял на коленях, сжимая меч.

«И сразишься с ожившей водой», — вспомнилась ему вторая часть предсказания ужасок.