слов было не разобрать. В итоге, видимо, что-то решили и полезли открывать фургон.

Сначала из темноты показалась гигантская ручища. Она стиснула верх двери и вытянула на свет под стать ей тело: Кадук действительно был великаном. Он с трудом выпростал ноги и, пошатываясь, выпрямился во весь свой немалый рост. Два с половиной метра? Три? Серый комбинезон с нашивкой «Ока» плотно обхватывал могучую грудь. На лице, как и сказала Иден, стальная маска демона, из-под которой выбивались длинные сальные лохмы и черная бородища. Весь он был каким-то ненастоящим, каким-то големом: из-под закатанного рукава проглядывали стальные пластины, похожие на чешую. И только глаза его походили на человеческие. Алые, будто расплавленный металл, они смотрели из недр маски и готовы были извергнуться лавой ярости. А пока просто тлели, как старые угли. Он пассивно встал возле фургона, ожидая приказа.

– Ки, захвати докторишку. Это важный Смитов хрен, не вспомню никак его имени, – процедил Валецкий. На его лбу выступила испарина.

– Понял.

– Мы пошли, – сказала Локи, дождалась кивков Даану и Тобиаса и вышла из-под защиты церкви в стоячую воду. Ботинки тут же промокли и потяжелели.

– Вот, значит, как, – лениво сказал доктор, поправляя очки и знаком останавливая военного от выстрела. Он неохотно опустил винтовку. – И что же это у нас тут? – Его лицо изменилось, когда он рассмотрел Тобиаса. Равнодушие сменилось интересом. – Валецкий, это ты?

– Это я, – просто согласился Тобиас. – Приятно, когда о тебе помнят. А вот твое имя я запамятовал.

Доктору это не понравилось.

– Доктор Ян Айтварас.

– А, точно. Любимчик Смита до Рейвен Иргиафы. – Тобиас откровенно глумился.

– Зачем ты вернулся, Валецкий? – холодно спросил доктор. – И кто же твои спутницы?

У Даану от его слащавого тона лицо перекосило.

– Локи Ангейя-ас из правящего Дома Хеймдалля, Асгард. – У доктора дернулась бровь от ее невозмутимого тона. – И Даану Лайне-Туан из Цверги, Свартальхейм. Вижу, фамилия моя вам знакома, доктор Айтварас. Может, вы в курсе, кто три года назад убил моих родителей – Лару Ангейю-Смит и Ханта Смита? – С каждым словом в Локи закипала ярость, которой давно не было. – Что, стоила их смерть того, а? Стоило им духов из сердец вырывать ради меня?

– Это было необходимо! – взвизгнул Айтварас. – Это наша разработка! Тебя вообще не должно было быть! Ты ничего не понимаешь в науке. Крысолов облажался лишь в одном: не стал тебя ждать…

Локи подскочила и ударила его в лицо с такой силой, что у очков треснула дужка, и они отлетели в сторону. Доктор, ошеломленный нападением, свалился в воду, подняв тучу брызг. Военный вскинул винтовку, но в тот же миг точный выстрел Иден пронзил его руку. Он вскрикнул и выронил оружие, зажимая рану, из которой толчками била кровь.

– Советую перевязать, пока не откинулся, – сказал Валецкий. – У тебя артерия пробита. – Военный бросился наутек, упал, неуклюже поднялся, оставляя в воде кровавые разводы, и скрылся.

– Вот ты и остался один, – подытожил Тобиас, нависая над доктором.

– Один? – Айтварас хрипло рассмеялся, сплюнул кровь, нацепил и поправил перекошенные очки. – Кадук, убей их. – Он сказал это на хельском, и голова Кадука дернулась, будто в его череп воткнули прут.

Он зажал ладонями уши, словно не хотел слушать, потом беспомощно уронил руки. В следующую секунду он взорвался всплеском скорости. Локи щелкнула по кнопке секундомера и едва успела отскочить. Удар Кадука был такой силы, что оставил в земле кратер. Вода сверкнула в лучах солнца и обрушилась назад, как брызги фонтана. Они трое разбежались по площади, словно мыши от кота. Второй раз за сутки Локи невольно примеряла образы из старой саги.

– Гарм, Фенрир! – заорала Локи.

– Этого… не может быть!.. – ошеломленно пробормотал доктор, когда из Утгарда выскочили два сияющих зверя. – Ты же не «Балор»!

– Я дочь своих родителей! – заорала Локи. – Это все их хелева любовь ко мне. Никто из вас, уродов, так и не понял, что такое варден! Это нельзя вывести искусственно, варден – это желание защищать тех, кого любишь. Это идет отсюда. – Она ударила себя по груди трясущейся от эмоций рукой.

Удар Кадука едва не задел ее снова. Локи неуклюже отпрыгнула, поскользнулась и растянулась в грязи.

– Альберих! – Даану забралась чуть повыше, на рухнувшую церковную башенку, красиво расправляя перед собой тешань. С веера исчезли расписные журавли. Изумрудное ципао сварты сияло так ослепительно ярко, что Локи не сразу сообразила, что Даану светится буквально.

Альберих. Дух земли, дух зелени, дух того, что растет и тянется к солнцу: он сплелся из молодых ветвей, из гибких лиан, из колючих побегов ведьм-травы. Плоды ясеня стали его глазами, а омела чело его увенчала. Медленно, со скрипом он сделал шаг, потом другой, впиваясь корнями-ногами в асфальт под водой. Кадук недоуменно отвернулся и уставился на древесного великана, возникшего прямо перед ним. Удар, удар – от духа полетели ветки, щепки, обломки. Альберих скрипел, словно дерево в бурю, но стоял.

Локи потрясла головой и отползла в сторону. Повязка на руке намокла и сползла, рана открылась и закровоточила. Зашипев, она велела духам бросаться Кадуку под ноги. Реагировал на раздражители он довольно медленно, а вот бил скоро.

– Кадук, защита! – взвизгнул доктор. Локи почти забыла о нем, а ведь Ки тем временем подкрался и заломил Айтварасу руку, угрожая револьвером и пытаясь вывести его с поля боя.

Кадук медленно повернулся. Лицо Ки перекосилось, когда над ним нависла тень. Локи поняла, что не успевает, но успел Тобиас. Валецкий взмахнул кончаром – и его Бес боднул великана рогатой башкой. Кадук тяжело отступил на пару шагов и поднял руки, рассматривая иней, ползущий по его металлической коже. У Тобиаса из носа хлынула кровь. Он с отвращением сплюнул то, что попало в рот.

– Убирайся, турс, – рыкнул он, и Ки ударил доктора по виску рукоятью, подхватил обмякшее тело и закинул на плечо.

Бес тем временем боднул Кадука еще раз и еще, подталкивая к Альбериху. Сердцевина духа открылась, будто грудная клетка, и оттуда вырвались десятки крепких лиан, обвивая великана живым, пульсирующим коконом. На какое-то мгновение Локи поверила, что его удалось обездвижить, но из кокона вырвалось синее сияние. Кадук разорвал лианы. Его ручищи налились синим: в венах пульсировала сыворотка утгардовой чумы. Он поднял лицо-маску к небу, потом подхватил обломок стены и швырнул в Даану. Ее спас снайперский выстрел: пуля, вторая, третья ударили Кадуку в руку, сбивая прицел, и он слегка промахнулся. Сварта спрыгнула за башенку, и ее накрыло облако брызг и каменной крошки.

Локи бросилась за Даану. Она уже приходила в себя, вытирая