План был прост: попав в Сказку, мы должны были, не дожидаясь прибытия магов, прыгнуть в столицу и добраться до Префектуры прежде, чем нас успеют перехватить. От площади Снауффена, служившей точкой входа, бегом туда было минуты три — не так уж и мало, но шансы прорваться были. На случай же встречи с магами у меня была заготовлена пара сюрпризов.

Во-первых, у меня сохранилась «слезинка Хроноса» — магический резервуар, содержащий время в чистом виде: когда-то давно я утащил его домой, желая объяснить Ладе, чем я занимаюсь. Не скажу, чтобы на мою пассию прозрачная бусина произвела впечатление. Тем не менее в ней оставалось что-то около человеконедели: в безвыходной ситуации я мог бы разбить хрупкую вещь и отправить нас с Димеоной в будущее на три или четыре дня, чтобы вырваться из окружения. План был так себе, но это было лучше, чем ничего.

Во-вторых, у меня была заготовлена «жужа» — подарок Гертруды и один из самых опасных предметов во всей Сказке. Этот прибор, собранный в обычном спичечном коробке с корабликом на этикетке, при активации ведёт себя подобно гвоздю в микроволновой печи — вот только энергии, которые высаживаются у нас, выше на много порядков. Иначе говоря, гигакэрроллы, которые обычно идут на поддержание нормального хода вещей, вдруг оказываются направлены на выполнение одной-единственной формулы, которая в результате обретает могущество, едва ли достижимое иными способами. Надо ли говорить, что подобные эксперименты строго запрещены, а эффект, лежащий в основе, наши всячески стараются экранировать?

В «жужу», которую Гертруда подарила мне, желая искусить, я зашил два связанных между собой заклинания: пространственное перемещение и пространственную привязку. Иначе говоря, активация прибора привела бы к тому, что все одушевлённые предметы, находящиеся на расстоянии примерно десяти метров вокруг, сначала отправились бы по заданному адресу, а затем зафиксировались там примерно на полчаса. Избежать этого можно было, лишь назвав в момент запуска особый пароль. В качестве места назначения я закодировал индекс Управления, а в качестве пароля мы договорились использовать слово «Фериссия».

Автомобиль остановился.

— Приехали, — сказал Пек.

Я захлопал глазами, возвращаясь в реальность.

Мы стояли у самой опушки хвойного леса. Дорога, что провела нас через пустырь, шла дальше, петляя между деревьями, и метрах в пятидесяти упиралась в кирпичную стену, окружавшую Сказку. У стены были свалены какие-то ящики.

— Перелезть предлагаешь? — спросил я.

— Внимательнее смотри!

Я пригляделся. В одном месте в узоре кирпичей угадывались очертания фокусировочной колонны, но ничего необычного я не мог увидеть, как ни старался.

— Ну, деревья, ну, стенка...

— Не туда ты смотришь! — Пек постучал ногтем по экрану.

Я взглянул на дисплей.

Карта силовых линий, доселе размытая, здесь, возле Границы, становилась предельно контрастной. Непроницаемо чёрная изогнутая линия повторяла очертания заграждения. За стеной карта наполнялась сиянием перламутра, а по нашу сторону фон был малиновый. Я бросил беспокойный взгляд на друидку — та ответила мне короткой улыбкой.

— В общем, так, — Пек водил пальцем по силовым линиям. — Смотрите. Эта область покрывается тремя колоннами — вот, вот и вот. Конфигурация барьера здесь неудачная — из-за этого вот тут имеется нестабильность. Дальше, смотрите сюда: точка в конце дороги — узловая. С камер она не просматривается, я проверял. Стало быть, если немного сместить равновесие, поле полезет наружу и накроет её с потрохами. Смещение равновесия я вам устрою, — маг погладил один из приборов, установленных между сидений. — При пробое нарастание напряжённости занимает порядка пятидесяти наносекунд — это меньше, чем при телепортации, и для тебя, Димеона, стало быть, безопасно.

Мы с друидкой переглянулись.

— Дальше. Когда происходит пробой, включается механизм компенсации на Границе, цикл которого занимает три десятых секунды. Моя кухня вырубается по перегрузке, и брешь затягивается, но для вас это будет уже неважно, поскольку вы к тому времени...

— Уже переместимся, — закончил я.

— Уже переместитесь, — подтвердил Пек. — Вопросы?

— Это не опасно?

Пек оглянулся через плечо.

— Обжечься можешь. Я бы на твоём месте на радиатор не облокачивался.

— А для неё?

Маг покачал головой:

— Макс, я не знаю. Она — первая, кто в таком виде наружу выбрался. Если мы всё правильно понимаем...

— А вы всё правильно понимаете?

Пек вздохнул, положив руки на руль.

— Мне назад ехать? — спросил он.

Мы с нимфой опять обменялись взглядами. Димеона тряхнула головой.

— Пек! — позвала она тихим голосом.

— А? — волшебник повернулся к ней.

— А кто ты такой, Пек? — спросила друидка.

— В смысле? — маг даже растерялся. — Коллега Максима... Волшебник...

— А волшебники... Кто такие? Для чего они?

Пек нахмурился.

— Ну, все по-разному... — пробормотал он, пряча взгляд. — Тебе Максим что, не объяснял?

Димеона смотрела на него прямо.

— А всё-таки?

— Учёные, — сказал маг, подумав. — Разработчики Сказки. Творцы чудес.

— А зачем ты стал волшебником, Пек? — спросила жрица. — Для чего это всё?

Пек погасил фары и молчал с минуту, собираясь с мыслями.

— Да как?.. По-разному,