И она расстегнула свое ожерелье – серебряный племенной амулет, который он подарил ей много лет назад.

– Присмотри за ним пока.

По-прежнему бесстрастно, он взял у нее амулет и надежно спрятал в карман. И сделал еще одну важную вещь: молча отвел свою лошадь так, чтобы держаться позади Беами. Повесил на плечо лук, огляделся.

– Позволь мне хотя бы прикрывать тебе спину.

– Спасибо, – прошептала она.

Беами приготовила реликвии, и тут пошел снег, такой сильный, что пухлые снежинки, казалось, закрыли собой все небо. Она посмотрела вверх, двинула свою лошадь прямо в лежавший перед ней район порта Ностальжи и еще раз поразилась, как это незнакомое животное реагирует на ее команды: словно читает ее мысли. Начать предстояло с гавани, где четыре вражеских судна уже вошли в акваторию и с легкостью бороздили ее воды, расталкивая местные корабли и лодки.

Рыбацкие лодки, не выдерживая их напора, просто лопались и шли ко дну, оглашая окрестности сухим деревянным треском, похожим на небольшие взрывы.

– Тебе надо спешить, – предостерег ее Люпус.

Беами обвела взглядом ряды разноцветных домов, отметив их пустые фасады. К счастью, в проемах окон не осталось ни одного стрелка, острия клинков и наконечники стрел не выглядывали из-за баррикад.

Командующий сделал то, о чем она его просила.

Спешившись, она извлекла из сумки один из усиленных механизмов дигр-бренна. Она внесла в конструкцию изменения, чтобы их можно было насаживать на колышки, и теперь забила первый небольшим деревянным молотком в щель между камнями.

Люпус держался совсем рядом, внимательно наблюдая за каждым ее движением.

– Пожалуйста, Люпус, отойди. Ничего со мной не случится. А тебе здесь скоро будет опасно находиться. Пожалуйста, уезжай и забери мою лошадь.

Он понял ее с первого раза и не мог бы выразить своего уважения к ней сильнее, чем когда развернул свою лошадь и молча поехал прочь.

– Я буду ждать тебя у восточного края гавани. – Он улыбнулся ей и ускакал.

Не время для эмоций, не сейчас. Дыши глубже.

Она вбила второе устройство в другую щель, где оно слегка накренилось, но все же не упало. Двадцать шагов, реликвия, двадцать шагов, реликвия, и так без конца; все время уши ей раздирал невыносимый шум, поднятый вражескими кораблями, крушившими деревянные лодки и суда.

Следующие десять минут Беами делала свое дело, не глядя по сторонам, ветер раздувал ее плащ. Ни на секунду не прекращая работы, она боялась даже посмотреть на металлическую громаду, подобравшуюся уже почти вплотную к краю суши.

Ну вот наконец и последний.

Она сделала еще несколько глубоких вдохов и бросилась бежать.

Уже на бегу она слышала, как открылись аппарели кораблей, как они гулко опустились на булыжную мостовую и как по ним, словно по металлическому мосту, застучали сапогами вражеские солдаты. Из корабельного нутра вылезали твари, противоестественные существа в панцирях. Что они были такое, она не понимала, но они были вооружены и хлынули на нее, на город так, словно в днищах кораблей открылась внезапно какая-то омерзительная течь.

Помни: дыши глубже.

Из города навстречу ей летели крики, люди реагировали на зрелище высадки врага. Откуда-то спереди прилетела стрела, и она взмолилась про себя, чтобы солдаты не вздумали тут же кинуться навстречу врагу.

Терпение.

Пригнувшись, она начала устанавливать взрывной механизм, как вдруг один из пришельцев оторвался от своих и устремился прямо к ней, их разделяло всего несколько десятков шагов. Ей казалось, будто сердце бьется у нее прямо во рту, пока она ждала, чтобы как можно больше этих тварей ступили на землю гавани. Легким движением руки она привела в действие свою цепь устройств.

Сеть пурпурного света накрыла мостовую. В следующее мгновение набережная встала на дыбы и подпрыгнула до небес.

Булыжники летели во все стороны, пришельцы пронзительно вопили противоестественно высокими голосами, испытав на себе сокрушительную мощь ее культистских способностей.

Дыши глубже.

С неба посыпался град камней, и она поспешила укрыться в подворотне дальше по улице. Вперемешку с камнями падали части тел и куски панцирей, и мостовая тут же окрасилась красным. Оторванная взрывом голова румеля подлетела к ней и, повертевшись еще некоторое время на земле, замерла, уставившись на нее полными укора глазами.

Вдруг Беами ощутила, как дрогнула у нее под ногами земля, словно теряя свою плотность, и поняла, что надо спасаться. Она побежала, оглядываясь на поворотах, плащ хлопал у нее за плечами, но никто из пришельцев, похоже, не преследовал ее.

Пробежав немного, она нырнула в узкий переулок и высунулась оттуда поглядеть, как обстоят дела.

Сплошной ряд домов вдруг наклонился вперед, точно пьяный, и, покачавшись немного, лег на мостовую, похоронив под собой всех уцелевших после взрыва пришельцев.

Клубы дыма и облака штукатурки скрыли от нее дальнейшее, но, когда немного развиднелось, стало ясно, что сотни пришельцев растерзаны на куски без единой жертвы со стороны защитников города. Беами почувствовала прилив адреналина при мысли, что она в одиночку пусть ненадолго, но все же отсрочила вторжение, и она не могла понять, почему ее бьет дрожь, а из глаз льются слезы.

Из дыма выскочил Люпус, по-прежнему верхом, и, наклонившись, подхватил ее и посадил позади себя. Она обхватила его обеими руками за талию, прижалась щекой к его спине, и они поскакали в относительную безопасность цитадели, пробираясь сквозь шеренги солдат, которые уже шли вперед, чтобы занять оборону.

Краем глаза она заметила Абариса и Рамона, они вразвалочку двигались туда, откуда она только что вернулась.

В цитадели они сразу направились к одной из широких арок, окружавших квадрат внутреннего двора. Люпус спешился, помог ей сойти, передал повод коня товарищу. Отнес ее в какую-то комнату, опустил там на кресло, заботливо укутал одеялом.

Беами лихорадило, ее лицо было мокро от слез, хотя она давно уже не плакала.

– Беами, я поражен тем, что ты сделала, – прошептал он восхищенно.

Но его слова, как и все прочие звуки, донеслись до нее словно издалека.

Пока они шли по улице, где их то и дело обгоняли толпы солдат, Абарис держал за руку своего многолетнего возлюбленного, Рамона.

– Мы теперь на войне, мой милый, – сообщил ему Абарис. Над маячившими повсюду шлемами солдат-пехотинцев ему были видны металлические корпуса неприятельских судов. – Как ты, готов запустить свою машинку?

Рамон сунул руку себе под широченный черный плащ, где у него на поясе висели две сконструированные им оживляющие реликвии. Они выглядели как два металлических ручных ловца снов – бронзовые круглые рамки диаметром в ширину ладони, заполненные переплетением каких-то нитей и украшенные пластинками слюды. Реликвии носили название «эиджи», и по одной на каждого их должно было хватить. Абарис оглянулся в поисках подходящей точки обзора и показал Рамону, что им надо подняться по внешней лестнице трехэтажного беленого здания впереди.