меня на шее. Перехватив ее поудобнее, парень стащил путы с меня, почти оторвав мне уши в процессе, но я не возражала.

— Черт! Ты в порядке?

— Да, — проквакала я. — Раз… развяжи бидя.

Он засопел, вытирая нос о рукав, и оглянулся через плечо.

— Не могу, — зашептал он. — Следующий парень увидит.

— Следующий парень? — закричала я, если мой придушенный шепот можно было считать криком. — Что ты хочешь сказать, следующий…

— Ну… Понимаешь… — Кажется, до него только сейчас дошло, что у меня могут быть возражения против того, чтобы покорно ждать, как разделанная индейка, пока ко мне явится очередной потенциальный насильник. — Ээ… Я хотел сказать… ну, не важно. Кто ты?

— Ты, черт тебя дери, отлично знаешь, кто я, — просипела я яростно, отталкивая его связанными руками. — Я Клэр Фрэзер. А ты еще кто? Откуда ты здесь? И если ты хочешь услышать от меня еще хоть слово, тебе, мать твою, придется меня развязать сию же минуту!

Он снова опасливо оглянулся через плечо, и я поняла, что он боится своих так называемых «товарищей». Как и я. Я видела линию его профиля: это действительно оказался взлохмаченный молодой индеец, которого я посчитала тускарора. Индеец… какой-то кусочек пазла встал на место среди моих перепутанных синапсов.

— Проклятье, — сказала я и слизнула струйку крови, которая бежала из разбитой губы. — Зуб Выдры. Зуб. Ты его.

— Что?!

От отпрянул назад и уставился на меня широко раскрытыми глазами.

— Кто?

— Или как там его звали? Роберт… Роберт С… как же это…

Меня трясло от ярости, шока и истощения, пока я продиралась сквозь остатки разума. Но несмотря на свое плачевное состояние, я прекрасно помнила Зуб Выдры. В моем мозгу живо всплыла картина: я одна в лесу, как сейчас, промокшая от дождя, а в руках у меня погребенный много лет назад в землю череп.

— Спрингер, — сказал он и от волнения сжал мою руку. — Спрингер — так? Роберт Спрингер?

Меня хватило только на то, чтобы сжать зубы, приподнять подбородок и вытянуть перед ним связанные руки. Ни слова больше, пока не разрежет узел.

— Вот дерьмо, — пробормотал он и, быстро оглянувшись, потянулся за ножом. Парень не очень-то хорошо им владел. Если бы мне нужно было доказательство, что он не настоящий индеец из этого времени… Однако он справился с веревками, не поранив меня, и я со стоном согнулась пополам, засунув ладони под мышки, когда кровь стала их наполнять. Было чувство, будто они превратились в воздушные шары, которые так надули, что они вот-вот лопнут.

— Когда? — требовательно спросил он, не обращая внимания на мои проблемы. — Когда ты пришла? Где нашла Боба? Где он теперь?

— Тысяча девятьсот сорок шестой, — сказала я, сжимая пульсирующие ладони. — Первый раз. А второй в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом. Что касается мистера Спрингера…

— Второй? Ты сказала — второй раз? — От удивления парень повысил голос. Он резко прервался и виновато оглянулся, но мужчины у костра громко спорили и играли в кости: восклицание утонуло в их криках.

— Второй раз, — повторил он потише. — Так ты это сделала? Ты вернулась?

Я кивнула, сжимая губы и медленно покачиваясь взад и вперед. С каждым ударом сердца мне казалось, что мои ногти отвалятся.

— А ты? — спросила я, хотя была уже практически уверена в возможном ответе.

— Тысяча девятьсот шестьдесят восьмой, — ответил он, подтверждая.

— И в каком году ты оказался? Я имею в виду, сколько ты уже здесь?

— О боже. — Парень присел на корточки и запустил руку в длинные перепутанные волосы. — Кажется, около шести лет, если не ошибаюсь. Но ты сказала, второй раз. Если ты попала домой, то зачем вернулась обратно? О, погоди-ка. Ты не вернулась домой, а попала в другое время, не в свое? Где все началось?

— В Шотландии, в тысяча девятьсот сорок шестом, — сообщила я, не желая вдаваться в детали. — Мой муж остался здесь. Я вернулась намеренно, чтобы быть с ним. — Сейчас я сильно сомневалась в мудрости своего решения. — Говоря о моем муже, — добавила я, чувствуя, как ко мне возвращаются остатки здравомыслия, — я не шутила. Он идет за мной. И поверь, тебе не хочется, чтобы он нашел меня вашей пленницей. Но если ты…

Он проигнорировал мои слова, лихорадочно наклоняясь ближе.

— Значит, ты знаешь, как это работает! Ты можешь этим управлять!

— Вроде того, — нетерпеливо бросила я. — По твоим словам выходит, что вы с товарищами не знали?

Я растирала одну руку другой, сжимая зубы, чтобы справиться с неприятной пульсацией. Пальцами я нащупала на коже вмятины, оставшиеся от веревок.

— Думали, что знаем, — горечь зазвучала в его голосе. — Поющие камни. Драгоценные камни. Вот что мы использовали. Раймон сказал… Но это не сработало. Или, может… может, сработало.

Он строил гипотезы. Я слышала по его речи, как растет возбуждение.

— Ты встретила Боба Спрингера, Зуб Выдры то есть. Значит, у него получилось! Если получилось у него, то, быть может, и у остальных. Видишь ли, я думал, они все мертвы. Я думал… Думал, что я один.

Его голос дрожал, и, несмотря на ситуацию и собственное раздражение, я ощутила укол сочувствия. Я хорошо знала, что это такое, оказаться одному, вот так, потерянным во времени.

Мне не хотелось развенчивать его иллюзии, но скрывать правду не было смысла.

— Боюсь, Зуб Выдры мертв.

Внезапно он замер. Слабый свет костра за деревьями очерчивал его фигуру, я могла разглядеть лицо. Пара прядей поднялась от ветра. Они были единственным, что двигалось.

— Как? — спросил он наконец тонким придушенным голосом.

— Его убили ирокезы. Могавки.

Очень медленно мой мозг возвращался к работе. Шесть лет назад этот человек, кто бы он ни был, попал сюда. Выходит, в тысяча шестьсот шестьдесят седьмом. Однако Зуб Выдры, мужчина, которого однажды звали Робертом Спрингером, умер почти поколение назад. Они начинали вместе, но оказались в разных годах.

— Черт, — сказал он, хотя очевидная печаль мешалась в его словах с чем-то вроде благоговения. — Это настоящий облом, особенно для Боба. Он боготворил этих ребят.

— Да, полагаю, он расстроился больше других по этому поводу, — сухо заметила я. Мои веки казались толстыми и отяжелевшими. Мне приходилось прилагать усилия, чтобы поднять их, но видимость пока сохранялась. Я глянула в сторону костра, но не смогла рассмотреть ничего, кроме смутного движения теней вдалеке. Если там и правда была очередь из мужчин, желающих воспользоваться моими «услугами», они деликатно держались на расстоянии. Я в этом сомневалась и мысленно сказала спасибо, что я не на двадцать лет моложе, а то и правда могла бы быть очередь.