Грей подошел к Лайлу.

– Ты сказал, отец Джованни почти все время проводил именно здесь. Тебе, случайно, не известно, чем он занимался? Может быть, его поиски были сосредоточены в каком-то одном месте?

Лайл пожал плечами так, что содрогнулось все его тело.

– Он облазил здесь все развалины. В основном измеряя.

– Измеряя?

Ответом стал кивок.

– У него была рулетка, кажется, это так называется? – Мальчишка изобразил это жестом, разведя руки и переводя взгляд с одной на другую. – Потом у него был еще маленький телескоп, чтобы определять, какой предмет выше, а какой ниже.

– Теодолит, – догадался вслух Грей. – И в каком месте отец Джованни чаще всего проводил измерения?

– Ну, он измерял кресты и старые каменные развалины.

– Развалины? Ты имеешь в виду аббатство?

Но тут к Лайлу с другой стороны подошел профессор Бойл.

– По-моему, мальчик имеет в виду древние развалины, не так ли?

– Совершенно верно, сэр.

– Ты можешь нам их показать?

– Конечно, могу. – И Лайл тотчас же тронулся в путь.

Все направились следом за ним через кладбище. Проходя мимо каждого кельтского креста, мальчишка показывал на него. Наконец он остановился перед самым высоким крестом на кладбище. Крест был установлен на небольшом холмике.

– Это могила лорда Ньюборо, – объяснил Лайл. – Одного из самых известных дворян Бардси, щедро жертвовавшего на церковь.

Грей задрал голову вверх. Несомненно, отцу Джованни было известно происхождение кельтского креста, получившегося в результате видоизменения более старого друидического креста, который, скорее всего, также был заимствован у того древнего народа, что впервые поселился на Британских островах и оставил после себя каменные столбы, покрытые вырезанными изображениями этого символа. Один символ, переходя из древности в настоящее, объединял все три культуры.

Неужели ключ повторил тот же самый путь? От древних фоморийцев к кельтам, а от них к христианам?

Профессор обвел взглядом кладбище.

– И отец Джованни измерил все кресты?

– Точно, измерил.

– И еще ты говорил, что тем же самым он занимался на древних каменных развалинах.

– Это сюда.

Обогнув полуразрушенный остов колокольни аббатства, Лайл двинулся напрямик через луг. Он то и дело раздвигал высокую траву ногой, словно что-то искал на земле.

– Отец Джованни исследовал все древние каменные круги. В основном они находятся в этой части острова.

Бойл приблизился к Грею.

– Неудивительно, что монахи построили аббатство именно здесь. Первые христиане нередко строили церкви на месте древних святилищ. Затаптывая своей религией прежнюю. Конечно, в первую очередь это делалось для искоренения язычества, но также для того, чтобы помочь новообращенным легче перейти в новую веру.

– Есть! – окликнул Лайл, шедший в нескольких ярдах правее. – Кажется, вот оно!

Грей и профессор поспешили к нему. Мальчик стоял посреди неровного кольца из грубых каменных блоков, наполовину осевших в землю. Грей медленно обошел вокруг.

Бойл почесал подбородок.

– Ты уверен, что это тот самый круг? Которым интересовался наш друг?

Внезапно Лайл засомневался.

Грей нагнулся к одному камню, затем присел на корточки и раздвинул траву. Посмотрев на камень, он понял, что это то самое место.

На грубо обработанной поверхности был вырезан символ.

Спираль.

Грей перевел взгляд дальше, затем еще раз проверил свою догадку по компасу. Прямо на восток от этих камней, там, где утром следующего дня должно было взойти солнце, возвышалось надгробие на могиле лорда Ньюборо, огромный кельтский крест, уходивший корнями к тем самым мастерам, кто вырезал неровную спираль на камне у ног Грея.

– То самое место, – пробормотал он.

– Вы это о чем? – переспросил Бойл.

Грей продолжал смотреть вдаль на крест. Ему не нужны были геодезические инструменты, хотя он вряд ли нашел бы разгадку так быстро, если бы Лайл не рассказал про мучительно долгие изыскания отца Джованни.

– Я знаю, где искал отец Джованни, – наконец сказал Грей.

Рейчел приблизилась к нему.

– Где?

– Между спиралью и крестом, – объяснил Грей, указывая на могилу лорда Ньюборо. – Все как на тех камнях на месте ваших раскопок, Уоллес. Кресты с одной стороны, спирали с другой.

– И как на кожаном мешочке, – напомнила Рейчел.

Грей кивнул.

– Но этого преимущества у отца Джованни не было. Ему пришлось доходить до всего самому, опираясь только на то, что он видел на месте раскопок. И в конце концов его озарило. Возможно, в буквальном смысле. Отец Рай говорил, что в конце июня Марко вернулся с острова очень взволнованный. То есть он находился здесь во время летнего солнцестояния. В самый длинный день в году. Этот день считался у язычников священным праздником, особенно у тех, кто поклонялся солнцу. – Указав на крест вдалеке, Грей провел ногой по земле линию. – Готов поспорить – хотя для точного доказательства потребуются расчеты, которые, несомненно, провел отец Джованни, – что утром в день летнего солнцестояния первые лучи солнца, упав на крест, отбросят тень именно в это место.

– Но что навело отца Джованни на это открытие? – спросил Бойл.

– Возможно, для полной уверенности придется измерять шагами, но я думаю, можно будет обойтись и без этого. Взгляните, что находится ровно посередине между крестом и спиралью.

Грей указал на высокую груду камней.

– Башня аббатства Пресвятой Богородицы, – сказал профессор, оборачиваясь к нему. – Вы полагаете, то, что обнаружил Марко, было спрятано под древней колокольней?

– Вы же сами только что все сказали. Христиане возводили свои святыни на месте прежних святилищ. На острове полно пещер. А друиды считали эти пещеры священными. И до сих пор ходят рассказы о каких-то великих чудесах, которые творил Мерлин, похороненный в одной из пещер острова. А что, если в легендах пещера указана неверно?

Бойл понизил голос.

– Это не пещера отшельника, а какая-то другая, спрятанная под развалинами аббатства.

Рейчел задала резонный вопрос:

– Но как туда заглянуть?

– Определенно, убитый священник не проложил себе дорогу бульдозером, – добавил Ковальски.