Вплоть до 18 сентября правым соседом полка оставался 2-й танково-разведывательный батальон, который занимает и Брандшайд. С 18 сентября его сменяет русский батальон, подчиненный 2-му батальону.

Русскому батальону нельзя полностью доверять. Прихватив с собой оружие, некоторые русские уже оставили несколько дотов. По словам их товарищей, эти солдаты во главе с командирами своих отделений перебежали на сторону противника.

78-й панцер-гренадерский батальон занял позиции между 1-ми 2-м батальонами «ДФ», и он абсолютно надежен. С его командиром, капитаном Циммерманом, налажено отличное взаимодействие. Моральный дух в батальоне тоже хороший.

Батальон люфтваффе занял сектор обороны между 1-ми 3-м батальонами. Как ни странно, но он почти целиком состоял из летного персонала и поэтому располагал отличными кадрами. На одном из полигонов эти пилоты, за плечами которых было по 100–150 боевых вылетов, были срочно объединены в батальон, когда возникли проблемы с обороной Западного вала. Многие пилоты оказались здесь потому, что проштрафились, например когда пилот совершил аварийную посадку или же допускал еще какое-нибудь нарушение.

В батальоне был собран цвет люфтваффе, и он был оснащен самым современным оружием, авиационными пулеметами MG 15, базуками. Однако у него был один, но существенный недостаток: у личного состава не было никакого опыта ведения боя в пешем строю, и из его оружия не было сделано ни одного выстрела! Первые учебные стрельбы, так им было сказано, будут проведены на Западном валу… по противнику! Поэтому вначале боеспособность этого батальона была равна нулю.

Вот только один пример: противник захватил стратегически важный дот. У полка нет свободных резервов, чтобы собрать штурмовую группу. Когда батальон люфтваффе получил от командира полка четкое задание создать штурмовую группу и подробные инструкции, как это делается, он в светлую, лунную ночь направил к этому доту одну из своих рот, которая колонной двинулась в сторону этого объекта. Противник открывал по движущейся колонне ураганный огонь. Потеряв несколько человек убитыми, а еще больше ранеными, рота была вынуждена залечь.

Однако ради справедливости следует сказать, что в дальнейшем этот не имевший опыта ведения наземных боев батальон сражался просто отлично и действительно хорошо взаимодействовал с 1-м батальоном.

Позже в составе 3-го батальона сражались две роты моряков, которых этот батальон подобрал незадолго до перехода через Маас, так как они не получили приказ на отход и оставались на западном берегу Мааса без всякого руководства.

Обе эти роты состояли большей частью из семнадцати-восемнадцатилетних добровольцев. Большинство из них были выпускниками средних школ, которые записались в ряды так называемых «человеко-торпед». Но при отступлении наших войск это «чудо-оружие» не потребовалось, поэтому из них сформировали временные роты и направили в район Мааса. Это были отличные молодые люди с великолепным боевым духом и образцовой стойкостью. Наверняка это были лучшие представители немецкой молодежи, которые еще могли пополнить ряды вооруженных сил.

Поскольку в прошедших боях 3-й батальон понес наибольшие потери, то обе эти роты были включены в состав этого батальона. Они хорошо прижились в батальоне и отлично зарекомендовали себя в бою. Полку стоило больших усилий сохранить обе эти роты в своем составе, так как в дивизию, а затем и в полк через рейхсфюрера СС постоянно приходили запросы от руководства военно-морских сил в отношении этих рот. Это удалось сделать только со ссылкой на то, что вывод этих рот из состава 3-го батальона приведет к значительному ослаблению обороны на этом участке фронта и может закончиться прорывом вражеских сил, за который полк не будет нести никакой ответственности.

15 сентября 1944 года произошел прорыв вражеских войск в районе Лозензайфен – Кесфельд – Шпильмансхольц. К ночи положение так и не прояснилось. Еще не все доты имели телефонную связь с командными пунктами батальонов. Ночью в разведку отправились несколько разведывательных групп, чтобы установить, кто сидит в дотах – свои или чужие.

В эти недели основной удар наступающих войск противника почти исключительно принял на себя 3-й батальон под командованием гауптштурмфюрера СС Вернера. Гораздо меньше противник атаковал в зоне обороны батальона люфтваффе и 1-го батальона. И почти спокойной оставалась обстановка в секторе действия 2-го батальона.

В течение дня главнокомандующий войсками «Запад» (с 5 сентября снова фельдмаршал Рундштедт, а Модель стал командующим группой армий «Б». – Ред.) передал приказ, полученный из штаб-квартиры фюрера:

«1. В борьбе за Германию Западный вал имеет решающее значение.

2. Необходимо удерживать Западный вал и каждый отдельный дот до последнего патрона, не щадя своей жизни.

Адольф Гитлер».

Но этот приказ пришел слишком поздно. Дело в том, что уже целый ряд дотов был захвачен противником: в одних из них из-за нехватки личного состава просто не оказалось обороняющихся. Их, а также доты, взятые врагом в бою, позже не удалось отбить у противника из-за его подавляющего превосходства в танках и артиллерии.

16 сентября 1944 года. Противник предпринял еще одну попытку прорыва на участке обороны 3-го батальона в районе Кесфельда. При этом доты 10-й роты подвергались интенсивному обстрелу из всех видов оружия. Их атаковали танки и бронированные бульдозеры, они подвергались таранным ударам и подрывались вражеской пехотой.

В ходе боя командир полка приказал командиру 3-го батальона соединить его с теми дотами, по которым противник наносит основной удар, и разговаривал с командирами гарнизонов этих дотов. В качестве единственной помощи командир полка мог обещать им лишь слабую поддержку полковой артиллерии. У него в распоряжении не осталось ни одного танка, ни какого-либо резерва для контрудара, чтобы помочь осажденным гарнизонам дотов. Во время этих телефонных разговоров командир полка слышал, как развивается последний бой бойцов 10-й роты, до него донеслись последние слова командира гарнизона дота: «Они подходят с огнеметами – ужасная жара – дым и чад – я этого больше не вынесу…»

Один из солдат 10-й роты, который незадолго до этого боя попал в плен, после войны рассказывал, что в лагере для военнопленных не встречал никого из своей роты.

17 сентября 1944 года. Глубокий прорыв на стыке 2-го батальона и батальона люфтваффе, противник подошел вплотную к командному пункту полка. Мы не можем ничего поделать. Неожиданно танки и пехота противника отступили. Непонятно, что произошло.

По ночам в 3-м батальоне постоянно проводилась «телефонная разведка». По очереди обзванивались все доты, и таким образом выяснялось, в чьих руках они находились в данный момент. Во время одного из таких звонков противник предложил адъютанту 3-го батальона поиграть в футбол.

Зато таким образом удавалось ежедневно обновлять карту с нанесенной обстановкой. Если выяснялось, что какой-то дот не занят противником, то, если в этом была необходимость, туда сразу же направлялось наше подразделение, которое снова занимало его. После гибели 10-й роты приобретенный нами опыт показывает, что при таком подавляющем преимуществе противника в технике и обеспечении боеприпасами и при его методах борьбы с дотами невозможно эффективно сражаться в этих долговременных оборонительных сооружениях. Почти всегда противник подвергал обнаруженные доты и особенно их амбразуры и входы массированному обстрелу из всех видов оружия и очень скоро выводил эти оборонительные сооружения из строя, а слабые гарнизоны этих дотов ничего не могли противопоставить ему в ответ. Современное наступательное оружие постоянно демонстрирует свое превосходство над слабым вооружением дотов с малочисленными гарнизонами.