«А ведь он прав. Прав, сердясь на меня за то, что не сижу на месте. Как-никак полные шесть месяцев, могла бы и поостеречься. – Королева погладила себя по животу. – Ничего, немного уже. – И, словно в ответ, ребенок шевельнулся, больно пихнув ее ножкой. – Ничего. Еще есть время, – успокаивала себя Джулия, лицо ее покрылось испариной, показалось, что младенец из своей уютной пещерки дергает за сердце. И тут же затрепетал Феникс. Она уже знала эту дрожь пробуждающейся силы. Солнце выглянуло из-за туч. – Какого черта этой птичке надо от меня?! – Королева закусила губу, выпустив поводья. Дрожь не унималась. Безошибочным чутьем Феникс – защитник мира знал, что прямо под ними копаются в своих извилистых норах невидимые враги – армия оборотней. Джулия застонала, внутри нее уже началось сражение не на жизнь, а на смерть, где бились друг против друга ее собственный ребенок и дарованный ей Феникс – опасение и единственная надежда Элатаса.

Воительница упала на спину, тяжело дыша. Карл со своего крылана уже заметил состояние жены и догадался, что происходит. Он бросил поводья на руки подлетевшего оруженосца и, улучив момент, когда его дракон завис над крыланом супруги, прыгнул вниз.

Когда у Джулии начались схватки, отряд как раз пролетал над Храмом Огня. Трорнт дал знак опуститься и сам повел дракона вниз, придерживая одной рукой цепляющуюся за его рукав жену.

Едва лапы крылана коснулись земли, Карл подхватил Джулию на руки и, насколько это только было возможно, бережно понес ее к Храмовым воротам. Вторым опустился дракон Горицвета. Маг спрыгнул на траву и, путаясь в длинных одеждах, побежал за зятем по тропинке, ведущей к желтым стенам Храма. Он нагнал их уже внутри. Несколько женщин, обступив королеву, помогали стягивать с нее тяжелую одежду. Аскольд пробрался к заметно побледневшей дочери, та неистово схватила его за руку, притянув к себе.

– Феникс! Феникс убивает моего ребенка! Я знала, – зашептала она прерывистым голосом. – Двоим им не жить!

– Что ты! Что ты! – замахал на нее руками маг. – Феникс – это самое чистое, самое…

– Прошу тебя. – Превозмогая боль, она произнесла эти слова во всеуслышание. – Прошу тебя, если сейчас мне суждено умереть, в последнюю минуту возьми у меня силу Феникса и отдай достойному!

– Нет. Что ты?! Наоборот – Феникс поддержит тебя! Он… Он. – Горицвет не мог больше сдерживать слезы.

– Все! С дороги. – Она обливалась потом. – Все вон! Король идет!

На закате Джулия родила девочку, крошечную и слабенькую. Аскольд окружил малютку и ее мать облаком магии. Карл был счастлив. Он смотрел и не мог наглядеться на свою доченьку и жену.

– Когда-то я не смел и надеяться, что тоже смогу прижать к груди собственное дитя, – признался он Горицвету. – Проклятые не должны иметь детей, в чьих жилах будет течь их зараженная гневом и обидой на весь мир кровь. Теперь же я чувствую, что не только очищен, но и прощен!

В ту же ночь воины во главе с Трорнтом, Мореем и Горицветом добрались до отмеченного на Карте замка, где пересели на лошадей и к утру уже въехали во двор «Годовалого дракончика». Карла терзали недобрые предчувствия, колдун шептал охранные заклинания и вспоминал, как сам впервые посетил печальный замок. Старый Фобиус придирчиво рассматривал высокие стены, сличая их с описанием, данным Джулией тринадцать лет назад. Морей тоже уже бывал здесь с покойным князем и теперь с напряжением следил за Карлом. «Что-то выкинет этот сумасброд, увидя своего родственничка!» Он сплюнул и слез о коня. Без Джулии Трорнт делался совершенно неуправляемым.

Карл дал знак, что следует наконец спуститься в «Тайный замок».

«Ничего, – подумал Туим. – Горицвет сделает стены прозрачными, и нам останется только глядеть. Без Феникса затевать бой – самоубийство, не только для нас, но и для всего Элатаса. – Он как-то вдруг весь успокоился. – Все просто – нужно сдержать Карла, но как его сдержишь?»

Все вместе они вошли сквозь не охраняемые врата замка, в дверях кланялся старый привратник. Морей невольно поймал себя на мысли, что это все тот же старик, что гнул спину при Туверте, считал ворон, когда юная гасительница из Аласвода тайно прокралась в запретные владения, надеясь выкрасть секрет всех Солнцеворотов и Саламандровых рыцарей. И ведь сделала! Удалось!

Воины пришли в первый из залов. Следовало пролезть через камин, Морей, кряхтя, пополз первым, за ним следовали остальные воины. На стене под залом располагалась шеренга факелов. Туим взял первый, его примеру последовали остальные, и вскоре весь отряд замелькал живыми огнями. «Тайный замок» рос к центру земли. Морей заметил, что Аскольд чувствовал себя на этой глубине как рыба в воде. В то время как Трорнт передвигался, держась исключительно на силе воли. Были моменты, когда Туим хотел предложить супругу королеву прекратить опасный спуск, проведя хоть сколько-нибудь времени в обществе жены и новорожденной дочери. Но Карл, казалось, хотел постигнуть все разом. И поэтому когда Горицвет объявил, что уже может сделать стены прозрачными, дабы воины королевы могли самолично увидеть, существует ли на самом деле измена, или все это лишь плод раскрепощенной фантазии философов Элатаса с принцем Киром во главе, Трорнт пожелал сначала осмотреть гробницу.

С того самого момента, как он получил от Фобиуса письменные подтверждения невиновности Трорнтов, Карл так и не отважился посетить янтарную могилу, но и не приказал похоронить несчастного Адома с его невестой в более подобающем для них месте, позволив, таким образом, всем и каждому убедиться в той страшной участи, что постигла некогда его предка. Раз в год Джулия присылала к замку «Годовалого дракончика» траурные гирлянды цветов.

Сейчас Карлу предоставлялся случай в первый раз самолично взглянуть на Адама и Ангелику. Горицвет взял зятя под руку, и, прочтя нужное заклинание, они ступили на образовавшееся у них под ногами облачко и поплыли на нем в глубину подземного мира. По мере того как они приближались к центру, маг зажигал прикрепленные к стенам факелы.

И вот под ногами заблистал первыми янтарными отблесками тайник. Горицвет сжал Карлу руку, но тот, казалось, не почувствовал этого. По лбу его текли крупные капли пота, Трорнт побледнел и стиснул зубы, словно боясь вскрикнуть. Неестественно медленно вслед за командующими летели воины, многие из них наполовину обнажили мечи, оглядываясь по сторонам или всматриваясь в приближающийся желтый шар, в котором уже отчетливо проступали очертания двух фигур. Карл застонал, но заставил себя смотреть.

Спуск закончился. Прямо напротив его лица застыло в янтаре желтое лицо другого Трорнта. Того самого, которого еще отец презрительно называл предателем, навлекшим проклятие на некогда благородный род. И теперь Карл смотрел в это чистое, одухотворенное лицо и не мог поверить, что люди, знавшие рыцаря лично, могли усомниться в его чести. Длинные черные волосы Адама застыли, словно сохранив в себе тот далекий ветер, знающий, какие они на ощупь. Светлые, скорее всего серые глаза, хотя сквозь янтарь они казались приглушенно-зелеными, были ясны, взгляд открыт. Вот так самый верный, самый преданный рыцарь смотрит в лицо своей прекрасной возлюбленной уже более ста шестидесяти лет. У Карла закружилась голова, и он оперся о желтую, гладкую поверхность гигантской капли.