Стерис посмотрела на бедолагу Аллика, который так замерз, что даже перестал дрожать.

– Придется расширить свои мысленные представления о том, какое развитие событий во время таких миссий является правдоподобным, не так ли?

Тот сделал непонятный жест рукой и ответил на своем языке:

– Форалейт мен! Форсалвин!

– Хочешь сказать, что я должна сбежать без тебя? – Стерис подняла валявшийся на земле блокнот. – Да, бегство в то время, пока все сбиты с толку, было бы мудрым шагом, но пока что я не планирую уходить. – Она открыла блокнот, в котором сделала дырку ножом Вакса, пока сидела на заднем сиденье скиммера, – Мараси в тот момент разговаривала с Алликом в передней части, а остальные спали. – Ты знал, что когда я оценила полезность каждого в этой миссии, то дала себе всего семь баллов из ста? Не очень высокий показатель, да, но здравый смысл не позволил мне поставить себе самую низкую оценку. От меня все же есть кое-какая польза.

И, развернув блокнот, продемонстрировала медальон – из тех, что хранились в скиммере на случай чрезвычайной нужды. Он спокойненько лежал в углублении, которое она соорудила.

Стерис улыбнулась, когда Аллик вытащил медальон, прижал к руке и издал долгий вздох облегчения, и снег, который из-за ветра прилип к его лицу, начал таять.

Поблизости на ноги уже поднимались и кричали друг на друга солдаты.

– А теперь, – сказала Стерис, – думаю, твое предложение, сделанное чуть раньше, обретает смысл.

– А теперь что? – спросил Вакс Гармонию. – Я растворюсь и стану ничем?

– Не верю в «ничто», – ответил Бог. – Там что-то есть. Впрочем, возможно, моя вера опирается на мое желание, чтобы так все и было.

– Не очень-то радует. Разве Ты не всемогущ?

– Едва ли. – Гармония улыбнулся. – Но я убежден, что какие-то частицы меня могут обладать этим качеством.

– Бессмыслица какая-то.

– Смысла и не будет, пока я его не сотворю, – продолжая улыбаться, заметил Гармония и раскинул руки. – Что касается ответа на твой вопрос, то нет, ты пока что не растворяешься. Но времени осталось мало. Прямо сейчас тебе надо сделать выбор.

Вакс перевел взгляд с одной руки божества на другую:

– Ты всем предлагаешь сделать выбор?

– У остальных другой выбор. – Гармония протянул Свои руки к Ваксу, словно предлагая взять одну из них.

– Не понимаю, в чем заключается выбор.

– Моя правая рука – это свобода. Думаю, ты ее чувствуешь.

И Вакс чувствовал. Он парил, освобожденный от всех оков, оседлавший лучи голубого света. Он мог устремиться в неизведанное, заботясь лишь об утолении собственного любопытства. Это было восхитительно. Это было то, чего он всегда хотел, и все его существо гудело от соблазна.

«Свобода!..»

Вакс судорожно втянул воздух:

– Что… что означает другая рука?

Гармония поднял Свою левую руку, и Вакс услышал… голос?

– Вакс? – позвал кто-то.

Да, исступленный голос. Женский.

– Вакс, ты должен знать, как этим пользоваться. Оно исцелит тебя, Вакс. Ваксиллиум! Пожалуйста…

– Эта рука, – проговорил Вакс. – Она означает долг?

– Нет, Ваксиллиум, – мягко возразил Гармония. – Хотя в твоем представлении это именно так. Долг или свобода. Тяжкая ноша или приключение. Ты всегда делал правильный выбор, в то время как остальные играли. И потому тебя это возмущает.

– Неправда, – не согласился Вакс.

Гармония улыбнулся. Понимание на его лице приводило в ярость.

– Эта рука, – сказал Бог, – не долг. А всего лишь еще одно приключение.

– Вакс… – послышался снизу захлебывающийся от эмоций голос. Он принадлежал Мараси. – Ты должен зачерпнуть силу из метапамяти!

Вакс потянулся к левой руке, и – вот тебе раз! – Гармония ее отдернул:

– Уверен?

– Я должен.

– В самом деле?

– Я должен! Это моя суть.

– Тогда, быть может, тебе следует перестать ее ненавидеть, сын мой? – Гармония снова протянул руку.

Вакс колебался:

– Сначала скажи мне кое-что.

– Если это в моих силах.

– Она пришла сюда? После смерти?

Гармония улыбнулся:

– Она попросила меня присмотреть за тобой.

Вакс схватил левую руку Гармонии, и его немедленно куда-то потянуло, как засасывает через отверстие воздух; потом погрузился в тепло, которое обратилось в пламя. Вакс вдохнул и с криком сбросил с плеч валун. Тот с грохотом откатился в сторону, и Вакс обнаружил себя в пещере с низким потолком, расположенной под храмом.

Какая сила! Камень он сбросил не с помощью мышц, а благодаря стали. Тело продолжало исцеляться даже в тот момент, когда он уже вскочил, оттолкнувшись от мельчайших частиц металла в земле. Приземлившись, Вакс посмотрел на свою левую руку. Ту самую, что болталась изломанная, пока он умирал.

Его пальцы сжимали огромный наконечник копья, изготовленный из шестнадцати разных, сплавленных друг с другом металлов. Вакс перевел взгляд с этой штуковины на Мараси, которая смотрела на него, сдерживая слезы, но широко улыбаясь.

– Ты это нашла, – сказал Вакс.

Она пылко кивнула:

– Понадобилась всего лишь толика старомодной детективной работы.

– Ты меня спасла.

Ржавь и Разрушитель… какая сила! Кажется, Вакс мог сравнять города с землей или отстроить их заново. На землю его вернул голос Мараси:

– Костюм и твоя сестра снаружи. Я всех там… Я не… Ох, я не понимала, что делала. Или слишком хорошо понимала. Вот, держи. – Она вручила ему флакон с металлами.

Вакс взял его и протянул Мараси Браслеты:

– Ты могла бы все сделать сама.

– Нет, – твердо сказала Мараси. – Не могла бы.

– Но…

– Не могла бы. Это просто… не моя суть. – Она пожала плечами. – В этом есть какой-то смысл?

– Удивительное дело, да. – Он половчее обхватил Браслеты рукой.

– Ступай, – сказала Мараси. – Сделай то, что у тебя получается лучше всего, Ваксиллиум Ладриан.

– Что именно? Переломать тут все?

– Переломать, – согласилась она. – И чтоб эффектно!

Вакс ухмыльнулся и осушил флакон с металлами.

29

– Приспешники Ваксиллиума захватили Браслеты! – пересекая темное каменистое поле, шептал себе под нос Костюм. Начался снегопад – с неба сыпались колючие льдинки, совершенно не похожие на мягкие хлопья, которые он время от времени видел в восточном Бассейне. – Это кризис. Они доберутся до нас. Мы должны пересмотреть наши планы!