Шрусбери пометил что-то в блокноте, закрыл его и перевел взгляд на нее:

— Хорошо, Я хочу, чтобы вы поехали со мной, Накиньте что-нибудь сверху.

— Что? Куда?

В тюрьму, конечно. Не пройти через поле «Вперед», не получить двести долларов, а сразу отправиться в тюрьму, как в игре «Монополия». Боб сумел уйти от правосудия, совершив множество убийств, а ее осудят за одно-единственное. Правда, свои он планировал тщательно, с бухгалтерской скрупулезностью. Она не знала, где совершила ошибку, но наверняка промах крылся в чем-то совсем простом. Гарольд Шрусбери скажет ей об этом на пути в отделение. Так бывает в последних главах детективов Элизабет Джордж.

— К нам домой, — ответил он. — Сегодня вы останетесь на ночь у нас с Арлин.

Она опешила:

— Я не… я не могу…

— Можете! — отрезал он тоном, не терпящим возражений. — Она убьет меня, если я оставлю вас одну. Вы этого хотите?

Дарси вытерла слезы и слабо улыбнулась:

— Нет, не хочу. Но… мистер Шрусбери…

— Гарри.

— Мне надо позвонить. Наши дети… они еще ничего не знают. — Эта мысль вызвала новые слезы, которые она стала вытирать размокшим полотенцем. Кто бы подумал, что у человека могут быть такие запасы слез? Взяв чашку с еще горячим кофе, она, сделав три больших глотка, выпила сразу половину.

— Думаю, несколько междугородних звонков нас не разорят, — ответил Гарри Шрусбери. — Послушайте… У вас есть какие-нибудь лекарства? Успокоительное?

— Ничего такого, — прошептала она. — Только амбиен.

— Тогда Арлин одолжит вам таблетку валиума, — сказал он. — Ее надо будет принять минимум за полчаса до того, как начнете звонить с таким печальным известием. А пока я свяжусь с Арлин и предупрежу, что мы едем.

— Вы очень добры.

Он открыл первый ящик кухонного шкафа, затем другой, потом третий. Когда добрался до четвертого, у Дарси перехватило дыхание. Гарри достал кухонное полотенце и передал ей:

— Это лучше бумажных.

— Спасибо, — пролепетала она. — Большое спасибо.

— Долго вы были в браке, миссис Андерсон?

— Двадцать семь лет, — ответила она.

— Двадцать семь… — задумчиво повторил он. — Господи, мне так жаль.

— Мне тоже, — сказала она, пряча лицо в полотенце.

Роберта Эмори Андерсона похоронили через два дня на кладбище Ярмута. Донни и Петра поддерживали мать, пока священник говорил о скоротечности бренного существования. Погода испортилась — холодный пронизывающий ветер раскачивал голые деревья, небо затянуло мрачными тучами. Бухгалтерская фирма «Бенсон, Бейкон и Андерсон» закрылась на день, и все сотрудники пришли на похороны. Бухгалтеры в черных пальто держались группками и напоминали стаи ворон. Одни мужчины. Почему-то раньше Дарси не замечала, что женщин среди них не было.

Глаза Дарси постоянно наполнялись слезами, и она то и дело промокала их платком, который держала в руке, обтянутой черной перчаткой. Петра все время плакала, а хмурый Донни стоял с покрасневшими глазами. Интересный мужчина, хотя волосы уже начали редеть, как у отца в этом возрасте, он таким и останется.

Если, конечно, не располнеет, как Боб, подумала она. И разумеется, если не станет убивать женщин.

Но разве такое может передаваться по наследству?

Скоро все закончится. Донни задержится здесь всего на пару дней, поскольку дольше не сможет из-за работы. Он надеялся, что мать поймет, и она заверила, что все, конечно, понимает. Петра останется на неделю. Она сказала, что может задержаться еще, если потребуется. Дарси поблагодарила дочь за поддержку и участие, надеясь в глубине души, что та уедет не позже чем через пять дней. Ей хотелось остаться одной. Ей хотелось… нет, даже не осознать случившееся, а вновь обрести себя. И оказаться по эту сторону зеркала.

Дело не в том, что что-то пошло не так, — как раз наоборот. Она не думала, что все вышло бы так гладко, если бы планировала убийство мужа несколько месяцев. Тогда бы она наверняка все испортила, слишком многое усложнив. В отличие от Боба умение планировать никогда не было ее сильной стороной.

Никто не задавал никаких трудных вопросов. Ее объяснение было простым, правдоподобным и почти правдивым. Главным козырем являлся безоблачный брак, длившийся почти три десятка лет и не омрачавшийся ссорами или скандалами в последнее время. Какие еще нужны аргументы?

Священник пригласил членов семьи подойти к могиле.

— Спи с миром, папа, — сказал Донни и бросил горсть земли. Комья стукнули о блестящую крышку гроба. Дарси подумала, что они похожи на собачьи экскременты.

— Папа, мне так тебя не хватает! — сказала Петра и тоже бросила горсть земли.

Дарси подошла последней. Она взяла горсть земли черной перчаткой и бросила без слов.

Священник предложил всем молча помолиться, и собравшиеся скорбно склонили головы. Ветер раскачивал ветки. Вдалеке слышался шум движения на 295-й автомагистрали.

Господи, если Ты есть, сделай так, чтобы на этом все закончилось, подумала Дарси.

Но на этом все не закончилось.

Примерно через полтора месяца после похорон, когда уже прошел Новый год и погода стала ясной и морозной, в доме на Шугар-Милл-лейн раздался звонок. Дарси открыла дверь и увидела пожилого мужчину в черном пальто и теплом красном кашне. Он держал в руках старомодную фетровую шляпу с узкими полями. Глубокие морщины на лице говорили о возрасте и, как решила Дарси, о нездоровье, а редкие седые волосы были подстрижены совсем коротко.

— Да? — спросила она.

Он полез в карман и уронил шляпу. Дарси нагнулась и подняла ее, а когда выпрямилась, увидела у него в руках кожаные корочки удостоверения. Мужчина предъявил ей золотистый жетон и пластиковую карточку с фотографией, на которой он выглядел намного моложе.

— Хольт Рэмси, — представился он, будто извиняясь. — Служба главного прокурора штата. Прошу простить меня за беспокойство, миссис Андерсон. Я могу войти? Вы замерзнете, стоя на пороге в такой легкой одежде.

— Пожалуйста, входите, — пригласила она и посторонилась.

Видя его неровную походку и привычный жест правой руки, будто придерживающей что-то у бедра, она ясно вспомнила, как Боб сидел у нее на кровати, держа за холодные пальцы. Боб рассказывал и даже злорадствовал. Я хочу, чтобы копы считали Биди тупым, во всяком случае, малограмотным, и они действительно так считают! За все эти годы меня допрашивали всего один раз, и то — как свидетеля. Было это очень давно. Примерно через две недели после того, как Би-Ди убил Стейси Мур. Какой-то хромой старик, уходивший в отставку… И вот теперь этот старик стоял в десятке шагов от того места, где умер Боб. Где она убила Боба. Хольт Рэмси выглядел больным, но глаза выдавали острый ум и проницательность. Он окинул помещение быстрым цепким взглядом и повернулся к ней.