litbaza книги онлайнСовременная прозаОхотники за удачей - Дмитрий Леонтьев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 100 101 102 103 104 105 106 107 108 ... 114
Перейти на страницу:

— Не усложняй, — беспечно отмахнулся Лихолит. — Сейчас покажу, как это делается. Ведите меня к его дому.

— Но… Разве не нужно следить за ним, чтобы узнать его распорядок дня… выбирать место для засады, готовиться…

— Это вы глупых детективов начитались, — поморщился Лихолит. — Кого интересует, сколько у него телохранителей, и в каком броневике он ездит? Нет людей, которых невозможно убить. Просто в одних случаях это сделать чуть труднее, в других — чуть легче… Вот этот дом? Окна выходят во двор? И насколько я понимаю, этот красавец-«мерседес» принадлежит ему? Ждите меня здесь, я сейчас.

Лихолит подошел к темно-синему «мерседесу», задумчиво посмотрел на окна третьего этажа, закрытые от посторонних глаз жалюзи, и с силой пнул колесо машины. Сигнализация взревела котом, которому прищемили хвост дверью. По всей видимости, Лихолиту это понравилось, и он отвесил несчастному «мерседесу» еще два сильных пинка, с явным наслаждением прислушиваясь к визгливым завываниям. Жалюзи на окне поехали вверх, в оконном проеме появилось чье-то лицо, исчезло, и еще секунд через тридцать форточка распахнулась, выставляя напоказ возмущенное лицо бизнесмена.

— А ну, отойди от машины, хулиган старый! — визгливым тенорком заблажил Абрамов. — Сейчас мои ребята выйдут, и тебе…

Рука Лихолита взметнулась вверх, пистолет рявкнул, словно отвечая на ругательства Абрамова, и на этот аргумент бизнесмен возразить уже не смог. Он дернулся всем телом и застыл, застряв в форточке. Издалека казалось, что у бизнесмена появился третий глаз, такой же большой и круглый, как изумленно вытаращенные глаза Абрамова. Мгновеньем позже из раны плеснула кровь, заливая лицо. За спиной Абрамова замелькали какие-то тени, послышались приглушенные крики, ругательства. Лихолит, не торопясь, вернулся к окаменевшим от неожиданности спутникам и сообщил:

— Как видите, не надо ничего усложнять… Но стоит поторопиться. Сейчас кто-нибудь из телохранителей догадается выбить стекло, и в нас начнут стрелять… Не люблю, когда в меня стреляют. Есть в этом что-то пошлое…

— Вы… Вы зачем его убили?! — наконец обрел дар речи Сидоровский. — Вы что сделали?!

— А как же было его не убить? — на ходу пожал плечами Лихолит. — Его непременно надо было убить. Даже обязательно надо было убить.

— Но это же самое настоящее убийство, — Сидоровский беспомощно оглянулся на Врублевского, словно ища у него поддержки. Но Врублевский и сам был ошарашен.

— Ну да, — подтвердил старик, — убийство… Я что- то не понимаю тебя. Ты не догадывался, зачем мы сюда идем, или думал, что я шучу? Я похож на шутника? Убить одного Шерстнева было бы крайне несправедливо. В смерти Бородинского виноваты многие, а расплачиваться должен один? Нет, это несправедливо.

— Но это… это как-то…

— Не так, как ты представлял? — догадался Лихолит. — Ничего, бывает… Книжки про любовь тоже обещают «золотые горы» и «вечную весну», а на деле — предательства, разводы, серый быт, безденежье и теща… Не собирался же ты вызвать Шерстнева на ристалище и заколоть его копьем в честном поединке?

— Но посреди бела дня… из пистолета… в бизнесмена, — бормотал Сидоровский. — Самое настоящее убийство… Я такие раньше раскрывал…

— Перестань занудствовать, — попросил Лихолит. — Надоел…

— Я не знаю, как это нужно было делать…. но не так… нет, совсем не так…

— Ах, отстань, — отмахнулся Лихолит. — В отличие от Ключинского, я не считаю гуманным сажать человека в тюрьму на пятнадцать-двадцать лет. Ради чего? Ради того, чтобы он исправился? Чушь! Тюрьмы не исправляют. Ради того, чтобы он искупил вину перед обществом? Тоже чушь. Эксплуатация, причем наименее выгодная и наиболее глупая и жестокая. В тюрьму сажают из мести. Общество хочет, чтобы преступник испытывал страдания, мучился, медленно умирал, заживо гния в болотах. Хочет, чтобы его легкие сгнили от туберкулеза, а мозг отупел от жизни раба. Общество хочет медленной и жесточайшей пытки. А я не садист. Я отношусь к другим так, как хотел бы, чтобы относились ко мне. Если бы мне предложили выбор: быстрая смерть или медленное умирание от голода и туберкулеза, я выбрал бы первое. В России скотские тюрьмы. Такие тюрьмы есть только у варваров и садистов. Так что я проявил настоящее милосердие… совместив его со справедливостью. Разве не так?

Сидоровский и Врублевский сочли за благо промолчать. Да, в современной России смерть и впрямь была предпочтительней тюрьмы, которая являлась воплощением утонченного садизма… Но… Это «но» порождало не только сомнение, но и ужас, щедро приправленный отвращением.

— Подходяще, — прервал их размышления Лихолит. — Весьма и весьма подходяще.

Они остановились возле серого девятиэтажного дома. Старик крутил головой, рассматривая то окна четвертого этажа, то крышу пятиэтажного дома напротив.

— Смотрите, как все чудесно, — продолжал восхищаться Лихолит. — Даже не просто чудесно, а идеально…

— Что идеально? — уточнил Врублевский.

— Вон там, на четвертом этаже, зашторенные синими занавесками — окна квартиры Смокотина. А напротив — дом, который всего на этаж выше его квартиры. Мечта любого снайпера. Плохо только, что нет чердачных оконцев с этой стороны. Но если ночью лечь на крыше и укрыться чем-то вроде серого брезента, то с верхних этажей ты будешь незаметен…

— Хотите пристрелить его через окно? — догадался Врублевский. — Но его окна плотно зашторены. Смокотин сам был снайпером и не раз убивал людей после службы в армии. Он профессионал и знает, как это делается.

— Нет нынче настоящих профессионалов, — напомнил старик. — Есть те, кто хорошо стреляет или неплохо дерется. А настоящих профессионалов по ликвидации нет. Их просто «не делают». Окна на кухне закрыты лишь тюлью. Рано или поздно он должен выйти на кухню? Должен. Впрочем, я не говорил, что собираюсь стрелять в него. Я просто сказал, что это идеальное место для снайпера… Такого уровня, как Смокотин… Поднимемся, посмотрим.

На крыше Лихолит долго бродил вдоль поребрика, разглядывал лифтовые будки, зачем-то подпрыгивал на мягком покрытии крыши и наконец удовлетворенно кивнул:

— Да, идеальное место. На улице труп быстро обнаружат, а вот если бить через окно, то еще и время на отход останется. Хорошо… А теперь, сынки, отправляйтесь домой. Даю вам три-четыре часа передышки. Постарайтесь выспаться… если получится. Не исключено, что у нас будет бессонная ночь. А сколько нам еще не придется спать потом, не знаю даже я… Ступайте, я зайду за вами.

— А вы? Что будете делать вы?

— Пока что ничего увлекательного. Пройдусь, погляжу, послушаю, — он подбросил на ладони трость с замаскированным в ней трубчатым микрофоном направленного действия. — Камушек мы в болото бросили, теперь мне интересно, что они квакать начнут…

Метаясь по кабинету, Шерстнев орал дурноматом:

— Убью! Кожу с живого сдеру! Глаза вырву! На части порежу!

Сокольников с перебинтованной ногой сидел на диване в углу кабинета и, страдальчески морщась, время от времени вытирал с висков холодный пот, всем своим видом демонстрируя, как ему плохо и мучительно больно. Но и это не спасло его от двух сильных затрещин, которые отвесил ему разъяренный Шерстнев.

1 ... 100 101 102 103 104 105 106 107 108 ... 114
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?