Благодаря рисованию он избавился от чувства тяжести, напора и переполненности в душе, и ему стало легче. Рисуя, он не помнил, где находится, в его мире не было ничего, кроме стола, белой бумаги и свечи по вечерам. Наконец он пробудился, вспомнил о недавних переживаниях, с горечью осознал, что ему предстоят новые странствия, и начал бродить по городу со странным двойственным ощущением то ли свидания, то ли расставания с ним.

Во время одной из таких прогулок он встретил женщину, вид которой дал новую опору всем его выбитым из привычной колеи чувствам. Женщина ехала верхом, это была рослая блондинка с любопытными, чуть холодноватыми синими глазами, крепким подтянутым телом и цветущим лицом, полным жажды наслаждений и власти, полным уверенности в себе и предвкушения новых чувственных приключений. Властно и высокомерно держалась она на своем гнедом коне, но не замкнуто или отрешенно: со слегка холодноватыми глазами соседствовали трепетные ноздри, открытые всем запахам мира, а большой чувственный рот, казалось, был как нельзя лучше создан для того, чтобы брать и давать. В тот момент, когда Златоуст увидел ее, он окончательно встряхнулся и был полон любопытства и желания помериться силами с этой гордой женщиной. Завоевать ее казалось ему благородной целью, а свернуть себе шею на пути к ней было бы не таким уж плохим концом. Он сразу понял, что эта белокурая львица ему ровня, что она так же богато наделена чувствами и душевной силой, открыта навстречу бурям, так же необузданна и нежна, так же искушена в страстях, унаследованных от предков.

Она проехала мимо, он смотрел ей вслед; между вьющимися белокурыми волосами и воротником из голубого бархата виднелась крепкая шея, сильная и гордая, но с очень нежной детской кожей. Ему казалось, что это самая красивая женщина, которую он когда-либо видел. Он хотел обхватить ее шею своей рукой, хотел разгадать тайну ее холодных синих глаз. Кто она, расспросить было нетрудно. Вскоре он узнал, что она живет в замке, что это Агнес, возлюбленная наместника; он не удивился этому, она могла бы быть и самой императрицей. Он остановился у источника и поискал в воде свое отражение. Оно походило на образ белокурой женщины, как бывают похожи брат и сестра, но было уж очень одичалым. В тот же час он наведался к знакомому брадобрею и уговорил его коротко подстричь волосы и бороду и хорошенько причесать их.

Два дня длилось преследование. Агнес выезжала из ворот, а незнакомый блондин уже стоял там и восхищенно заглядывал ей в глаза. Агнес объезжала вокруг крепостной стены, а из ольшаника навстречу ей выходил незнакомец. Агнес заглядывала к ювелиру и, покидая мастерскую, сталкивалась с незнакомцем. Она окидывала его коротким, властным взглядом, и ноздри ее при этом вздрагивали. На следующее утро, найдя его во время первого выезда снова стоящим у ворот, она улыбнулась ему с вызовом. Графа, наместника, он тоже видел; это был осанистый и смелый мужчина, с ним следовало считаться; но волосы его уже тронула седина, лицо было озабоченным, и Златоуст чувствовал свое превосходство над ним.

В эти два дня он был счастлив и сиял вновь обретенной юностью. Прекрасно было попадаться на глаза этой женщине, предлагать ей помериться силами. Прекрасно было пожертвовать ради этой красавицы своей свободой. Прекрасным и раззадоривающим было чувство, что ты ставишь свою жизнь на эту единственную карту.

На третий день Агнес выехала утром из ворот замка в сопровождении конного слуги. Глаза ее, полные боевого задора и немного тревожные, тут же стали искать преследователя. Точно, он уже здесь. Она отослала слугу с поручением, а сама медленно поехала вперед, неторопливо миновала ворота нижнего моста и проехала через мост. Только один раз она оглянулась. Незнакомец следовал за ней. На дороге к церкви Вознесения святого Витта, где в этот час было очень безлюдно, она подождала его. Ждать ей пришлось полчаса, незнакомец шел неспешно, ему не хотелось прийти запыхавшись. Свежий и улыбающийся подходил он к ней, держа во рту веточку с ярко-красным цветком шиповника. Она спешилась, привязала лошадь и стояла, прислонившись к увитой плющом крутой подпорной стене и глядя на приближающегося преследователя. Поравнявшись с ней, он посмотрел ей в глаза и снял шапку.

— Почему ты ходишь за мной? — спросила она. — Что тебе от меня надо?

— О, — сказал он, — я бы с большей охотой подарил тебе что-нибудь, чем принял от тебя. Я хочу предложить тебе в подарок себя, красавица, и делай со мной все, что пожелаешь.

— Хорошо, я посмотрю, на что ты годишься. Но если ты думаешь, что можешь здесь без опаски сорвать цветок, то ты ошибаешься. Я люблю только таких мужчин, которые, если понадобится, рискуют своей жизнью.

— Я в твоем распоряжении.

Она медленно сняла с шеи тонкую золотую цепочку и протянула ему.

— Как тебя зовут?

— Златоуст.

— Прекрасно, Златоуст; я попробую на вкус, золотые ли у тебя уста. Слушай меня хорошенько: вечером покажешь эту цепочку в замке и скажешь, что нашел ее. Не отдавай ее никому, я сама возьму ее из твоих рук. Приходи так, как есть, пусть они примут тебя за нищего. Если кто-нибудь из прислуги обругает тебя, оставайся спокоен. Знай, что у меня в замке есть только два надежных человека: конюх Макс и моя горничная Берта. Кого-нибудь из них ты разыщешь, и тебя проводят ко мне. С остальными, включая графа, будь осторожен, это враги. Я тебя предупредила. Это может стоить тебе жизни.

Она протянула ему руку, он с улыбкой взял ее, мягко поцеловал и легонько потерся о нее щекой. Затем спрятал у себя цепочку и ушел, направляясь вниз, к реке и к городу. Виноградники уже обнажились, с деревьев один за другим слетали желтые листья. Златоуст с улыбкой покачал головой, найдя лежавший внизу город таким приветливым и милым. Еще несколько дней назад он очень печалился, печалился даже от того, что горе и страдания не вечны. Теперь же они и впрямь миновали, осыпались, как золотая листва с ветвей. Ему казалось, что никогда еще ни от кого свет любви не исходил так сильно, как от этой женщины, чья высокая фигура и белокурое улыбчивое жизнелюбие напомнили ему образ матери, который он когда-то, отроком в Мариабронне, носил в своем сердце. Еще позавчера он бы ни за что не поверил, что мир еще раз с улыбкой заглянет ему в глаза, что он еще раз почувствует, как по жилам его полнокровно и напористо течет поток жизни, радости и молодости. Какое счастье, что он еще жив, что в эти жуткие месяцы смерть пощадила его!

Вечером он появился в замке. Во дворе царило оживление, расседлывали лошадей, бегали посыльные, слуги сопровождали через внутренние ворота к ведущей наверх лестнице небольшую процессию священников и высокопоставленных духовных лиц. Златоуст хотел присоединиться к ним, но привратник его задержал. Он вытащил цепочку и сказал, что должен отдать ее только в руки самой госпожи или ее камеристки. Одному из слуг велели сопровождать его, ему пришлось долго ждать в коридорах. Наконец появилась миловидная расторопная женщина, проходя мимо, она спросила: «Вы Златоуст?» — и жестом попросила следовать за ней. Затем безмолвно исчезла за дверью, спустя некоторое время появилась снова и знаком пригласила его войти.

Он вошел в небольшую комнату, в которой сильно пахло мехом и приторными духами, висели платья и плащи, на деревянных штырях были надеты женские шляпы, а в открытом комоде стояло множество всякой обуви. Здесь он прождал добрых полчаса, впитывая в себя аромат надушенных платьев, поглаживая рукой меха и с любопытством посмеиваясь над всеми красивыми вещами, висевшими в этой комнате.