– Почему ты тогда не остался на Аресе? Ведь это риск – утвердиться у власти и тут же исчезнуть.

Брендон нахмурился, глядя в кружку.

– Не говоря уже о моем собственном желании, мое отсутствие – лучший подарок, который я мог бы сделать Найбергу. Теперь у него есть четкий приказ, который, хочется верить, отдал бы и мой отец, будь он здесь: собрать Флот и приготовиться к полномасштабной атаке на Пожиратель Солнц. Мое присутствие и мой аномальный статус мешали бы там куда больше, чем здесь. У Ареса теперь есть цель, которая, надеюсь, сплотит его обитателей. Поскольку меня там нет, то и новые приказы, от которых одна путаница, отдавать будет некому – пусть отец поступает по своему усмотрению, когда вернется на Арес.

– Значит, остается одна задача: как подойти к Геенне.

– Ага, так тебе это известно? – усмехнулся он.

Она улыбнулась в ответ.

– Я знаю, что капитан Нг строго наказала персоналу мостика и старшим офицерам держаться от меня подальше. Я стараюсь облегчить им задание тем, что держусь подальше от них.

– Но тем не менее кое-что слышишь.

– Слышу, когда эйя не спят, – пожала плечами она. – Они любопытничают, и им страшно. Но для вашего капитана и ее офицеров я не опасна.

– Чего не знаешь, от того и не страдаешь? Ладно, я никому не скажу.

Итак, мы подошли к моему второму вопросу. На первый он ответил: он останется с панархистами, и с его рифтерством покончено.

– А что будет, если мы опоздаем? – спросила она.

Его голубые глаза остановились на ней.

– Жаим тоже спрашивал меня об этом – больше никто не осмелился. Я не могу на это ответить – скажу только, что мы должны вернуть отца. Он никогда еще не был нужен так, как теперь.

Вийя сидела тихо, безуспешно стараясь приспособиться к головокружительной смене его эмоций. Ей вспомнилось, как он подошел к ней на сплэтбольном матче: тогда ей казалось, что он случайно отбился от Жаима, но с тех пор она стала подозревать, что он давно знает о жаимовском датчике, хотя сам Жаим не знает.

«Давайте спасем моего отца!» – сказал он ей тогда.

Значит, он откуда-то узнал и о ее тайных планах побега. Тогда он еще колебался, но теперь, видимо, твердо выбрал отцовский путь.

Как же теперь быть с ее планами? Если она спросит его прямо, это может вынудить его занять официальную позицию. И потом, теперь еще рано: им предстоят два опасных задания, а после ей нужно вернуться на Арес, чтобы освободить Локри.

А потом... потом...

«Потом я получу ответ на свой третий вопрос».

– Этого никто не знает, – внезапно сказал он, – но в одну из бесконечных ночей, когда я корпел над задачами по навигации, я запустил вирус в аресский ДатаНет. Если он минует все защитные барьеры, которые мой достойный братец, безусловно, натыкал вокруг прерогатив Эренарха, я смогу частично ликвидировать свою аномалию. И обеспечить себе некоторую свободу действий.

Она уже привыкла к тому, что его вопросы и ответы имеют двойной смысл.

«Он хочет сказать, что предоставит свободу мне, и спрашивает, захочу ли я ею воспользоваться».

Она встала и отвернулась, заняв руки планшеткой и стилусом.

Это зависит от того, как ответишь мне ты.

Но время было не то, чтобы высказать это вслух, слишком рано и при этом слишком поздно.

Он отставил свою кружку и стал у двери, глядя на Вийю. Она спиной чувствовала его взгляд и его вопрос.

Бесконечно долгое время они молчали. Затем он, набрав на пульте команду, закрыл внешний люк и запер его с помощью временного кода. Видя, что она не возражает, он отступил, и она, пройдя вперед, направилась в его каюту.

Наконец-то они оказались лицом к лицу, с глазами, погруженными в другие глаза. Она ощутила силу его желания и напряглась, как железо, перебарывающее притяжение магнита.

Он улыбнулся краем рта, и она снова обрела дыхание.

– Первый шаг ты, я вижу, делать не станешь.

В его тоне не было вопроса. Когда она была с Маркхемом, первый шаг не имел значения, они думали, что будущее принадлежит им обоим.

– Нет, – сказала она.

И поняла по ослепительной вспышке его эмоционального спектра, что он это знает.

– Пожалуйста, – совсем тихо произнес он, – поставь ту картинку, которую сняла в саду Мандалы.

Она, не отрываясь от его голубых глаз, нащупала знакомые как свои пять пальцев клавиши пульта и набрала код.

Каюта исчезла, сменившись рощей достающих до неба секвой. В зеленых кронах над головой запели птицы. Струя воздуха из тианьги, пахнущая влажной землей и сосной, освежила горячую кожу Вийи.

Он испустил долгий, прерывистый вздох, посмотрел вокруг невидящими глазами и шагнул к ней, протягивая руки.

Она увернулась, запустила пальцы в его темные вьющиеся волосы и отдалась его жадному поцелую.

* * *

За километр от них Мандериан, некогда рахал-Кестели, а ныне скромный последователь святого Лледдина, преодолел беспокойный сон и проснулся.

Уяснив себе источник своего беспокойства, он встал с постели, преклонил колени на холодном полу каюты, в полной темноте, и закрыл лицо руками.

* * *

«САМЕДИ»

Эммет Быстрорук подался вперед, с затаенным дыханием следя за борьбой полуголой окровавленной Моб, оскалившей зубы и обнажившей нож, и свирепого должарианца в сером мундире.

В начале ночи ничего особенного не происходило: Быстрорук, заранее настроивший датчики панархистов на свой личный код, с разочарованием убедился, что заключенных должарианцы в качестве партнеров по сексу использовать не намерены. Старые и хилые им, как видно, не по вкусу. Потенциальное богатство Быстрорука таяло на глазах. Материал об изнасиловании Панарха он не позволил бы Сандайвер передавать по гиперсвязи – нечего увеселять Братство задаром. Продать чип для узкого круга на Рифтхавене – другое дело.

Затем экипаж начал беспокоиться, поскольку должарианцы со своей половины не выходили. Постепенное осознание того, что для своих дикарских игр они предпочитают своих же соплеменников, привело наиболее извращенных членов команды в негодование. Одно время Быстрорук опасался бунта, но потом Хестику пришла блестящая идея: проникнуть на должарскую территорию самим.

Пока что из вылазки вернулись только двое.

Моб и серый солдат прошли с воем весь коридор, ругаясь, рыча и норовя схватить друг друга. На стенах остались длинные следы крови. Быстрорук, содрогаясь, в сотый раз посмотрел на свою дверь, чтобы проверить, на месте ли готовая к действию плазменная пушка.

В самом крайнем случае он, зная, где прячутся трое бори, может навести на них должарианцев – хотя вообще-то они нужны ему живыми. По крайней мере Тат. Она одна на борту способна взломать моррийоновский код.