Анализ психологической литературы позволяет выделить, по крайней мере, два способа управления эмоциями: контроль интенсивности эмоций и управление их экстенсивной составляющей – эмоциогенными ситуациями [20].

Первый способ управления эмоциями включает несколько этапов. Прежде всего, это осознание себя как субъекта переживания и осознание наличия этого переживания как объекта анализа, «отделение» собственного «Я» от переживаемого чувства («Я испытываю страх, удовольствие», а не «Мир страшен или приятен»). По мнению Л. С. Выготского, мы можем противопоставить себя своим переживаниям не в качестве духовно действующей личности, а в качестве простого зрителя, и тогда переживания становятся для нас содержаниями нашего восприятия.

Следующий за осознанием этап управления эмоциями, связанный с пониманием эмоций, обозначается как называние. Вербализация собственного эмоционального состояния играет двоякую роль: с одной стороны, информирует нашего партнера о переживаемых нами чувствах и снижает его напряжение, с другой – помогает регулировать собственное эмоциональное напряжение. Дело в том, что, будучи названным, эмоциональное переживание утрачивает свою интенсивность и власть над человеком.

Для того чтобы назвать эмоцию, необходимо иметь достаточно богатый эмоциональный словарь. Содержание эмоционального словаря, во-первых, зависит от представленности данной эмоции в языке. Эмоция в большей или меньшей мере представлена в языке в зависимости от того, насколько важной и желательной она считается в той или иной культуре. Национальный язык, в свою очередь, в определенной степени формирует окружающую людей реальность. Это означает, что мы можем быть слепы к явлениям или концепциям, для которых у нас нет слов. Так, в итальянском языке существует слово fiero, обозначающее удовольствие от встречи со сложной задачей [21], вместе с тем названия для такой эмоции не обнаружено ни в английском, ни в белорусском, ни в русском языках. Эмоция, обозначенная в русском языке словом «отчаяние», имеет ряд оттенков в белорусском языке: «роспач», «адчай», «паняверка».

Во-вторых, богатство эмоционального словаря ребенка зависит от эмоционального словаря значимых взрослых , в первую очередь родителей. Согласно материалам культурно-исторических исследований в более ранние периоды и взрослые, и дети могли выражать свои чувства свободнее, а наличие значительного эмоционального материала для анализа и внимание к нему способствовало более эффективному пониманию переживаний. Известно, что одной из важнейших черт средневекового человека была выраженная эмоциональность. У современного человека наблюдается редукция эмоционального словаря. Возможно, это связано с запретом на выражение тех негативных эмоций у детей, которые взрослые считают неудобными и недопустимыми. Следует отметить, что с середины прошлого века взрослые пытаются насильственным образом очистить мир ребенка от отрицательных эмоций, неприятных ощущений и переживаний. Наиболее здоровым аффектом считается радость, поэтому ее проявления всячески стимулируются путем быстрого переключения ребенка от слез и неприятных переживаний. Родители редко говорят с ребенком об эмоциональной жизни. В дальнейшем взрослым людям не часто приходится заниматься тонкой дифференциацией эмоций в повседневной жизни.

Невнимание к эмоциональной жизни приводит к достаточно печальным последствиям. Известно, что если родители способны распознать негативные эмоции своих детей и помогают им справиться с ними, то у детей со временем это приводит к более эффективной регуляции своих эмоций, что выражается в более позитивном поведении. В свою очередь, бедность и недифференцированность эмоционального словаря матери ведет к формированию у ребенка особого типа сознания и мышления, в котором эмоциональная жизнь представлена мало.

Распознавание и понимание смысла эмоций является проблематичным для личностей с выраженной алекситимией. Термин «алекситимия» («чувство без слов») был введен американским психиатром П. Сифнесом в 1968 году, хотя явление, стоящее за ним, было известно медикам и раньше. Для алекситимии характерны следующие особенности:

● трудности в идентификации и описании своих чувств;

● неспособность к дифференциации чувств и телесных ощущений;

● недостаток воображения, ригидность и конкретность;

● фокусированность в большей мере на внешних событиях, чем на внутренних переживаниях.

Можно утверждать, что вполне психически нормальный, но не имеющий навыка вербализации эмоций индивид в известной мере подвержен алекситимии. Повышенный ее уровень свидетельствует о проблемах в эмоционально-интеллектуальной сфере и является противопоказанием для профессиональной деятельности в области общения. Последнее вполне понятно. Человек, который затрудняется в обозначении собственных эмоциональных состояний, вряд ли сможет вербализовать эмоциональные состояния и свойства партнеров.

Однако даже при отсутствии указанных выше эмоциональных проблем у человека с достаточно развитым словарем эмоций существует вероятность ошибки: неправильного обозначения эмоций, «наклеивания» на них «ярлыков», не соответствующих реальности. Так, чувство тревоги может называться отчаянием или разочарованием, волнение – страхом. Кроме того, большинство эмоциональных явлений появляются в результате переживания целого «букета» эмоций, и давая им какое-то одно определение, мы ставим акцент лишь на одном аспекте этого «букета».

Выразить эмоции на вербальном уровне позволяет употребление так называемых «Я-посланий» из трех компонентов, например: я чувствую (признательность, обиду, разочарование). Существует также несколько путей вербального выражения уровня интенсивности эмоций:

● усилить чувства при помощи модификатора (например, «Я совершенно счастлив». «Я очень несчастен»);

● выбрать специфические слова из континуума данной эмоции («Я чувствую… раздражение… злость… гнев);

● оценить силу эмоции по десятибалльной шкале («Я чувствую себя расстроенным на два балла»).

Третий этап управления эмоциями состоит в расширении или ограничении потока эмоциональной информации. Так, защитная, ограничивающая эмоциональный опыт стратегия сопровождается мыслями типа «Не думай об этом», «Это не заслуживает моего внимания», «Я не реагирую». Напротив, такие мысли как «Узнай об этом больше», «Открой себя для этого чувства» и т. д. свидетельствуют об открытости сознания для потока эмоциональных переживаний. Когда человек предпочитает стратегию открытости эмоциональным событиям, то он способен проявлять эмпатию в большей степени, чем, если механизм управления эмоциональным опытом действует в направлении его ограничения. Далее следуют несколько упражнений, помогающих эффективному осознанию эмоций и их адекватному называнию.

...