– Насколько я понимаю, вы президент Новейра Джеймс Родерик? – безразлично поинтересовался тот.

– Да… – ошарашенно подтвердил он. – Но откуда?..

– Все потом. Император ждет вас. Садитесь на правительственную посадочную площадку № 12, координаты переданы в ваш бортовой компьютер.

Экран погас. А господин президент в прострации замер с приоткрытым ртом. Император ждет его?! Но откуда он мог узнать о том, что Родерик собрался на Росс?!! Это казалось какой-то мистикой, чем-то запредельным. Как сомнамбула президент подошел к компьютеру и действительно обнаружил в папке входящих сообщений переданные с Росса координаты. Ввел их и обессилено рухнул в кресло, предоставив автопилоту совершать посадку.

Когда Родерик вышел из яхты, у трапа его встретили четверо синтарцев, коротко приказав следовать за ними. Они долго вели президента по каким-то длинным коридорам, но, что удивительно, навстречу не попалось ни одного человека. В конце концов сопровождающие привели президента в какой-то скромно обставленный кабинет, тщательно обыскали, а затем оставили наедине с собой. Однако не прошло и пяти минут, как дверь отворилась и в нее вошел молодой мужчина в черном императорском мундире. Родерик встал и впился глазами в его лицо. Да, ошибки быть не может, это Алесий II.

– Здравствуйте, Ваше величество! – подался вперед Родерик, судорожно кланяясь.

– Добрый день, господин президент, – император подошел и протянул руку.

Пожав ее, Родерик постарался незаметно изучить своего оппонента. Его величество был совсем еще молод, непозволительно молод для государственного деятеля. Однако лицо совершенно спокойное, в глазах уверенность в себе.

– Ну и как я вам? – с едва заметной иронией поинтересовался император.

– Ну, что я могу сказать, Ваше величество… – смутился президент.

Алесий на удивление хорошо говорил по-кархански, разве что малозаметный акцент слышался, причем акцент не росский, а какой-то другой.

– Присаживайтесь, поговорим, – император показал на два кресла у журнального столика.

– О делах наших скорбных… – неожиданно добавил с потолка чей-то вкрадчивый голос, заставивший Родерика вздрогнуть и приняться лихорадочно оглядываться.

– Только тебя не хватало… – скривился Алесий. – Сгинь, железяка несчастная!

– А я что, я ничего… – хихикнул голос.

– Кто это?! – ошарашенно выдохнул президент.

– Искин Белого Крейсера, – устало пояснил император. – Знали бы вы, как он мне надоел своими идиотскими шуточками…

– А, искин… – успокоился Родерик.

– Не желаете немного выпить с дороги?

– Немного виски, если можно.

– Виски? – озадачился император. – Сейчас узнаю. Я как-то к коньяку больше привык. Или к водке, на крайний случай.

– Коньяк тоже вполне подойдет, – заверил президент.

В кабинете словно призрак материализовался молодой офицер с подносом, на котором стояла откупоренная бутылка драгоценного нагойского коньяка, блюдце с тонко нарезанным лимоном, плитка шоколада и два широких бокала. Родерик сразу узнал этот коньяк и поежился, прекрасно зная его стоимость – несмотря на свое богатство, такой роскоши он себе не позволял. Место этому коньяку было скорее в музее, чем на столе. Его прекратили выпускать больше ста пятидесяти лет назад, поскольку на месте нагойских виноградников сейчас находились нефтепромыслы. Когда там обнаружили нефть, виноградники безжалостно вырубили, уж слишком богатым оказалось месторождение.

Налив в оба бокала на донышко, офицер испарился. Родерик поднял свой бокал, понюхал и наслаждением отпил маленький глоток, покатав драгоценную жидкость на языке. Вкус был поистине божественным.

– Когда до меня дошло известие о вашем скором визите, – заговорил император, пристально глядя на гостя, – я, признаться, был немало удивлен. Никак такого не ждал.

– Скажи кто мне самому еще месяц назад, что я тайком отправлюсь к вам, я бы поднял его на смех, – вздохнул президент. – Но обстоятельства изменились, и сильно изменились.

– Какова цель вашего прибытия?

– Я хочу договориться.

– О чем? – приподнял бровь Алесий.

– Если честно, я и сам толком не понимаю… – Родерик уставился в свой бокал. – Понимаете, Ваше величество, люди выбрали меня, чтобы я обеспечил им достойную жизнь, а отнюдь не ради того, чтобы привел их к гибели. К сожалению, круги, чьи силы и связи значительно превышают мои, ведут Новейр именно к гибели, причем им плевать на жизни миллиардов. Им главное – их власть и их деньги. Для меня это тоже имеет значение, не буду лгать, но не такой же ценой…

– Поясните, пожалуйста, – спросил император, с интересом разглядывая гостя. – Я не совсем вас понимаю. О какой гибели речь?

Президент как-то странно, горько усмехнулся и поведал о планах Колхайна с компанией, не скрывая ничего.

– Да-а-а… – протянул Алесий, когда он замолчал. – Многое мог себе представить, но уничтожать собственный народ?..

– Их интересует только власть… – повторил Родерик и залпом допил коньяк.

– И что вы предлагаете? – император налил ему сразу пол-бокала, не забыв и себя.

– Не знаю, Ваше величество… – уныло покачал головой президент. – Если честно, я отправился к вам от отчаяния, не зная, что делать. Я готов даже сдать вам Новейр, если вы дадите слово, что не устроите геноцид. Насколько я знаю, императоры своего слова никогда не нарушали.

– А вы сможете это сделать? – с сомнением посмотрел на него Алесий. – Как мне известно, ваше влияние не так уж и велико, все реальные рычаги власти находятся в руках Моак, Харди и иже с ними.

– Вы меня несколько недооцениваете, – Родерик мрачно смотрел в пространство. – Как и Моак с Харди. Кое-какие возможности у меня все же имеются, только раньше я предпочитал ими не пользоваться, считал, что цена слишком велика. Теперь я так не считаю – речь идет о выживании народа.

– Хорошо, коли так, – в голосе императора слышалось сомнение. – А слово я дам. Для меня ведь главное, чтобы планеты бывшего Кархана не угрожали империи, больше ничего. Как в военном, так и в идеологическом плане.

– В идеологическом? – удивился президент.

– Да, – подтвердил Алесий. – вы не хуже меня знаете, что общественные императивы наших народов абсолютно антагонистичны, людям со столь разными взглядами не ужиться вместе. Поэтому я не пойду на то, чтобы включить планеты бывшего Кархана в состав Империи – это обязательно закончится большой смутой, чего никому не нужно. У вас личное превалирует над общественным, у нас – наоборот.

– Понятно… – кивнул Родерик, никогда раньше не задумывавшийся над такими вопросами, он считал все и всяческие общественные императивы чушью и заумью. Однако император объяснил все четко и просто, и был при этом предельно серьезен, что говорило о важности вопроса. – Возможно, вы и правы, Ваше величество. Я неплохой экономист и промышленник, а в социологии мало что понимаю. На данный момент я вижу свою задачу в том, чтобы уберечь народ своей планеты от полного уничтожения.