– Ничего хорошего в этом нет, – пояснила Самара.

– Почему?

– Потому что если они не стремятся нас задержать, что не так сложно, если они не поставили дозорных – значит, они либо уже совсем близко к осуществлению своей цели и стянули все силы к острову, либо уверены, что им не смогут помешать. А такая самоуверенность из воздуха не появляется. Они же не идиоты. Напомни, что конкретно будет, если мы опоздаем?

– Завеса прорвется. Ваш мир ст…

– Нет. Я имею в виду – конкретно в этот день. Что произойдет, если они откроют его прямо сейчас?

– Поняла. Тогда они смогут провести часть своей армии через портал.

– Насколько большую часть?

– Небольшую. Мое предположение – не больше пятисот душ. Джарт убил многих в Еллинге, это должно их ослабить. Хотя портал заработает в полную силу, но его ресурса не хватит, чтобы провести большую армию. Его ресурс будет постепенно восстанавливаться, и каждый день к архонтам будут прибывать новые подкрепления. И чем сильнее будет расшатываться завеса, тем больше душ они смогут приводить в наш мир.

– А где же они найдут столько тел для вселения? – спросила Самара, перепрыгивая через очередное поваленное ветром дерево.

– Им это не требуется. Души, способные подчинить чужое тело, очень сильные. Они использовались для внедрения, как первая волна атаки. Это элита, особая каста архонтов. Те, кто пройдет через портал, будут иметь собственные тела и иные возможности…

– Мне плевать, как они выглядят. Как их убить?

– Так же как и любого другого гуманоида. Их физиология похожа на человеческую, и если такому нанести порез, то пойдет кровь. А если отрубить голову, он умрет. Те, что пройдут через портал, восприимчивы к боли и психическому воздействию, хотя и чувствуют иначе. Человек способен одолеть его в честном бою.

– Хоть какая-то хорошая новость…

Отряд вышел к небольшой речушке, и Самара повела их вдоль берега к югу. Лес заметно редел, и они перешли на бег. Разведчики специально двигались так, чтобы оставлять следы на голой почве. Таким образом, инквизитор всегда знала, что ведет отряд по проложенному ими маршруту.

– Как вы считаете, со Шмулихой все будет хорошо?

Самара помрачнела. Она вовсе не собиралась это вспоминать. Ящер так и остался горевать у могилы хозяина. Меланта перенесла туда натасканную из форта еду, но как она ни уговаривала ящериху, та осталась на месте. От страданий животного у Самары разрывалось сердце. В юности она потеряла на охоте любимую собаку и с тех пор никогда не заводила питомцев, потому что не хотела вновь переживать боль неизбежной потери. Джарт бы сказал: «Хошь не хошь, а умирать придется». Вспомнив об отце террора, несущемся где-то впереди со Спрутом наперегонки, она наказала боковым ударом ветвь случайно оказавшейся на пути елки.

– Да. Она не глупая. Главное, чтобы люди не испугались, а то зимой холодно, а она, как я поняла, холод не любит. У нас змеи впадают в спячку: интересно, умеют ли так же пустынные скарлы? В пустыне Нахаби они зарываются в песок и караулят добычу. Яйца тоже откладывают в песок. Может, она и здесь выкопает себе глубокую яму на зиму. Или отобьет у медведя его берлогу. С ее возможностями она станет королевой зверей на острове. И через пару лет, когда все устаканится, я буду срывать с доски объявлений наградные листы за голову невиданного монстра, разнесшего чей-то курятник. – Самаре самой полегчало от сказанного, хотя шансов на такой поворот было немного. Животные привязываются к людям намного сильнее, чем наоборот.

Спрут выбежал навстречу с крестиком Люмоса в руках. Этот религиозный символ чаще всего носят имперцы, но и у других народов иногда встречается.

– Что там? – спросила Самара.

– Покинутый пост, со следами стычки. На высоком холме неподалеку отсюда. Около недели назад там оборудовали наблюдательный пункт и даже построили небольшую сигнальную башенку. День или два назад, судя по тому, что мы увидели. У них произошел серьезный конфликт, или на них напали. Лагерь разгромлен, погибшие убиты мечами. Одни имперцы.

Самара понимала, что отличить удар топора и меча достаточно просто. И если сражающиеся использовали клинковое оружие, то, скорее всего, это была действительно междоусобная стычка. Разлад в стане врага – всегда прекрасная новость, открывающая целый ряд новых тактических возможностей.

– Интересно, что могло восстановить их друг против друга?

– Может, один попросил не называть его так, а другой не послушал?

– Да. Точно! Как я сама-то не догадалась…

Спрут сделал жест пальцем от виска, что в его понимании означало «вот-вот!».

– Возможно, кто-то из них понял, что их могут использовать как сосуд для вселения. И воспротивились этому. В то время как другие, из страха или неверия, не согласились. Завязался конфликт, так как каждый боролся за свою жизнь. Точнее, одни – за свою жизнь, а другие – за свою жизнь из страха перед новыми хозяевами, – предположила Меланта.

– Если на острове будет много имперцев, нам нужно будет попробовать донести до них определенные мысли. По краиней мере, попытаться. Не думаю, что все они осознают, на что подписались.

– Головы им так и так надо порубить, – заметил один из пробегающих аркейцев, и остальные дружно его поддержали.

– Голову отрубить мы всегда успеем. А вот узнать, о чем она думает и что знает, можно лишь, пока она на плечах, – пояснила Самара, и кто-то в толпе едва слышно прошептал: «Какая умная тетка». В целом авторитет инквизитора в глазах аркейцев рос с каждым часом. Пусть для другого народа ее история побега от королевского престола посчиталась бы бесчестным предательством, но в Аркее эту историю рассказывают как пример настоящего, достойного поступка. Поступка человека, которому свобода и возможность самостоятельного выбора дороже королевского дворца и роскошной жизни. Как история о женщине, которая променяла красивые платья и жизнь в роскоши на тяжелые доспехи и суровый быт солдата.

Большая часть жителей Аркея рассказывали эту историю с теплотой, хотя некоторые и сокрушались о безрассудстве Самары, считая такой поступок крайне эгоистичным и наплевательским по отношению к традициям родины. Сейчас, когда страна осталась без правителя и люди отчаянно нуждались в лучике надежды, таким светом стала вернувшаяся в час беды Самара. Хотя она и была в статусе имперского инквизитора, но люди видели в ней своего человека, истинную аркейку. Честную и своевольную.

Слух о том, что Самара из дома Детей Вьюги вернулась и пытается разобраться в происходящем, медленно расходился по острову. Но когда ей удалось отбить форт, да еще и отвоевать столицу, пусть и чужими руками – ее репутация и известность выросли непомерно. В каждом уголке Аркея судачили о том, как леди-инквизитор одолела превосходящего числом противника. И многие поддакивали: «Вот бы нам такого короля!» – или: «Вот это настоящий правитель!».

И хотя в целом ситуация была неясной и плачевной, что усугублялось непониманием происходящего – ведь враг был абсолютно новым, непостижимым для простого человека, – сейчас общее настроение аркейского народа пребывало на подъеме. Все были полны надежды и уверенности в том, что их героиня справится с любыми трудностями. А сама Самара была явно не в восторге, оказавшись в центре народного обожания.