В 1932 году с Польшей подписали договор о ненападении, который, как показало время, в глазах кремлевского руководства стоил дешевле бумаги, на которой был написан.

Ну не любил верный ленинец Сталин «фашистскую Польшу» и гонорливых поляков. В этом его чувства абсолютно совпадали с чувствами Адольфа Гитлера. Польское правительство отвечало большевикам взаимностью, но страстно хотело дружить с нацистами и самозабвенно рвалось делить с ними несчастную Чехословакию.

Поэтому, когда в 1939 году фюрер предложил Кремлю поделить сферы влияния в Европе и произвести четвертый раздел Польши, советский генсек с радостью утвердил пакт с Германией и, самое главное, тайные протоколы к нему. В беседе с Г. Димитровым Сталин разъяснил свою позицию: «Уничтожение этого государства в нынешних условиях означало бы одним буржуазным фашистским государством меньше! Что плохого было бы, если бы в результате разгрома Польши мы распространили социалистическую систему на новые территории и население».

В долгий ящик решили не откладывать. Через неделю после подписания пакта случилась провокация в Гляйвице, и 1 сентября немецкие танковые клинья вспороли Польшу. Утром 17 сентября в Москве польскому послу вручили ноту советского правительства, в которой утверждалось: «Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договоры, заключенные между СССР и Польшей. Предоставленная сама себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство не может более нейтрально относиться к этим фактам… советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии». Советские войска к этому времени уже выступили в Освободительный поход и в дружном согласии с вермахтом приступили к ликвидации, по молотовскому определению, «уродливого детища Версальского договора».

К началу октября все было кончено. Товарищи по оружию отметили победу совместными парадами и банкетами. После чего «в порядке дружественного обоюдного согласия» принялись осваивать приобретенные территории. Германия свою часть объявила протекторатом. Коммунистическое Политбюро приняло 1 октября программу советизации западных областей, которая стала неукоснительно осуществляться. Избранные 22 октября Народные собрания Западной Украины и Западной Белоруссии провозгласили Советскую власть и обратились с просьбой о включении их в состав Советского Союза. 1–2 ноября Верховный Совет СССР удовлетворил их просьбу.

В течение двух следующих лет проживавшее здесь население учили жить в «братской семье советских народов». Методы уже были отработаны: национализация, конфискация, раскулачивание, коллективизация, классовая борьба и террор. Нагрянувшие вслед за войсками органы НКВД первым делом произвели аресты политических и государственных деятелей, крупных чиновников, военных, капиталистов и земельной аристократии. Эти люди не годились для строительства светлого будущего. «Злейшими врагами трудового народа» были объявлены польские осадники, которых поголовно с семьями — 137 000 человек — выселили в спецпоселения в Поволжье, Казахстане и «солнечном Коми». За ними последовали служащие полиции, суда, прокуратуры, деятели культуры, священники, учителя, врачи, агрономы, кулаки и прочий чуждый элемент. В 1939–1941 годах на территории западных областей было репрессировано 10 процентов населения всех национальностей. Последний эшелон с депортированными отправился из Бреста 21 июня 1941 года.

Польское правительство во главе с генералом Сикорским, созданное во Франции 30 сентября 1939 года и позднее перебравшееся в Лондон, не признало территориальных изменений, произведенных в Польше. Сталину на их мнение было глубоко плевать. Казалось, польский вопрос решен окончательно и бесповоротно.

Но тут грянуло гитлеровское нападение, и все хитроумные сталинские планы в одночасье пошли прахом. Единственным союзником Советского Союза оказалась «империалистическая» Великобритания, которую в период дружбы с Гитлером министр иностранных дел В.М. Молотов обвинял в нападении на миролюбивую Германию и развязывании Второй мировой войны. Черчилль, за спиной которого стояла экономическая мощь Соединенных Штатов, протянул руку помощи, а Сталин в этой помощи остро нуждался: Красная Армия терпела поражение за поражением, оставляя врагу колоссальные территории, людские и материальные ресурсы. Правда, в Лондоне сидело польское правительство Владислава Сикорского, боровшееся за свободу и независимость своей страны, но Сталина не интересовали теоретические вопросы в момент, когда вермахт стоял у ворот Смоленска.

30 июля 1941 года советским и польским эмигрантским правительствами было подписано соглашение о восстановлении дипломатических отношений и о создании польской армии на территории СССР «под командованием, назначенным Польским правительством». Советский Союз и Польша взаимно обязались оказывать друг другу всякого рода помощь и поддержку в войне против гитлеровской Германии. Более того, правительство СССР признало советско-германские договоры 1939 года утратившими силу. К советско-польскому соглашению был приложен протокол следующего содержания: «Советское правительство предоставляет амнистию всем польским гражданам, содержащимся ныне в заключении на советской территории в качестве ли военнопленных или на других достаточных основаниях со времени восстановления дипломатических сношений». В соответствии с этим протоколом 12 августа был принят Указ Президиума Верховного Совета об амнистии «всех польских граждан». Польское гражданство определялось по национальному признаку.

Тогда же в Заволжье началось формирование 75-тысячной армии генерала Андерса. Значительный контингент в армии составляли выпущенные военнопленные, заключенные и спецпоселенцы. Кроме этого, с согласия советского правительства в Англию было отправлено 200 польских летчиков для комплектования польских авиационных частей. В декабре в Москву прибыл генерал Сикорский и подтвердил обещание поляков сражаться против немцев плечом к плечу с Красной Армией. В Куйбышеве появилось польское посольство. В западных областях Белоруссии и Украины польское население и отряды Армии Крайовой помогали советским партизанам в борьбе против общего врага.

Однако идиллия длилась недолго. Поляки требовали возвращения украинских и белорусских земель и на каждом шагу глупо козыряли своим антисоветизмом. Так, за два года пребывания в советских тюрьмах у генерала Андерса выработалась стойкая аллергия на русских, и уже в январе 1942 года он начал требовать отправки своего воинства в Иран. Его офицеры тоже не желали сражаться вместе с москалями и жаловались на плохой паек. В конце концов накануне Сталинградской битвы армия Андерса, вооруженная на советские средства в самое тяжелое для СССР время, ушла на Средний Восток охранять британские нефтепромыслы. Как свидетельствует А. Верт: «На русских отъезд поляков произвел впечатление бегства крыс с корабля, который, как им казалось, утонул».

После Сталинградской битвы Сталин уже не сомневался в победе и в том, что Красной Армии удастся захватить Польшу и установить там угодный ему режим. Правительство же Сикорского наивно полагало возможным восстановление независимого Польского государства в границах, определенных Рижским договором.