посмеиваясь в душе – он знал о пристрастии товарища к слабому полу, – направился следом и вдруг в одной из девиц узнал Анастасию Демидову, эфаналитика Института внеземных культур, которую намеревался разыскать сегодня вечером и выяснить, кто был ее спутником. Он остановился, исподволь разглядывая Анастасию и находя в ней многое из того, что упустил при первой встрече: красивую фигуру, грацию спортсмена-профессионала и женственность, что в сочетании и составляет смысл субъективного термина «красота».

– Девочки, познакомьтесь, – весело сказал Макграт, шутливо обнимая вторую незнакомку за талию. Похоже, он их знал давно. – Это Ратибор, лучший кобра управления, драйвер-прима, рисконавт и вообще хороший парень. Поиграем двое на двое? Эй, Берестов, чего застрял?

Ратибор приблизился. Анастасия, оценив его взгляд, слабо улыбнулась и сказала тихо, чтобы услышал только он один:

– Разглядел? В номер?

– Вполне, – в тон девушке ответил Ратибор, внезапно осознав, что глаза у нее огромны, глубоки и умны. – Не ожидал встретить вас здесь, в управлении. Разве институт не имеет собственного спорткомплекса?

– Имеет, конечно, но я предпочитаю тренироваться здесь. Привыкла. Не возражаете?

– А если бы и возражал, что изменилось бы?

Анастасия засмеялась:

– Тоже верно. Кстати, не поверите, но заниматься теннисом я начала, глядя на вас, лет пять назад, когда впервые увидела вас на корте управления, – отец привел. Он в то время работал в техсекторе, не помните?

И Ратибор вспомнил. Инженер-синектор Андрей Демидов погиб во время экспериментальной проверки своей собственной оригинальной идеи – создать защиту человеческого тела путем упрочняющей обработки кожи. Идея оказалась слишком смелой для того времени: хотя изобретатель и смог добиться того, что человеческая кожа стала буквально непробиваемой и непроплавляемой броней, но одновременно она перестала быть и гибкой… Андрея Демидова так и похоронили – как высеченный из камня в натуральную величину монумент…

Подошедший Макграт с подозрением посмотрел на Ратибора:

– Вы что, знакомы? А говорил – тихоня. Настя, ты вообще-то осторожней с ним, он умный, сильный и хитрый, и род его явно начинался с семейства кошачьих. Ратибор, ты будешь играть с Асият, а я с Настей, оставлять вас вдвоем опасно.

Ратибор ответил на веселые искры во взгляде Анастасии понимающей улыбкой и убежал на другую половину площадки, где его ожидала чернобровая и черноглазая Асият.

Но поиграть им не дали. Едва они обменялись несколькими ударами по мячу, причем Ратибор с интересом отметил силу и точность подачи Анастасии, как вдруг трижды пискнул браслет видеорации на руке. Берестов поднес браслет к виску и «увидел» пси-изображение (рация работала в пси-диапазоне и передавала изображение непосредственно в мозг владельца) – кокон поста связи отдела, и в нем призрачная фигура дежурного инка.

– Берестов, примите «джоггера» на двенадцать десять.

– Принял, – со вздохом ответил Ратибор. «Джоггер» – в английском языке это означает человека, бегающего трусцой, – был сигналом тревоги второй степени, когда исполнителю вменялось в обязанность явиться по вызову не на базу привязки, а в отдел не позднее чем через час.

– Что? – спросил через поле Макграт. – Уходишь?

– «Трусцой», – ответил Ратибор. – Прошу прощения, вынужден оставить столь славную компанию. Поиграем как-нибудь в следующий раз.

Не без сожаления он подкинул в руке мяч, подал и, помахав на прощание всем рукой, пошел к душевым автоматам. Анастасия догнала его за оградой площадки:

– Ратибор…

Удивленный безопасник оглянулся. Глаза девушки потемнели и выражали скрытую тревогу и неуверенность, будто она сама не знала, говорить или не говорить то, в чем не была уверена.

– Слушаю, Настя.

– Близкие друзья называют меня Стасей или Таей – это к слову. Габриэль просил передать: анализируйте каждый свой шаг там… в космосе… это поможет избежать…

– Чего? – с угрюмой насмешливостью поинтересовался Ратибор. – Простуды?

– Не смейтесь, – тихо сказала Анастасия. – Это очень серьезно. Он не предупреждал бы, если бы не был уверен в опасности вашего кенгуру. Пожалуйста, поверьте.

– Кто он, этот ваш Габриэль?

– Сейчас он проконсул [20] экспертного отдела ВКС, а раньше… я расскажу как-нибудь, когда вы вернетесь. Обещаете не лезть на рожон?

– Вы меня мало знаете, – улыбнулся Ратибор. – И все же обещаю. До встречи.

Ладонь у девушки была сильная и горячая, и отнимать ее из руки безопасника она не торопилась.

Железовский встретил Ратибора в холле управления. С ним был высокий, хорошо сложенный, черноволосый молодой человек со скуластым лицом в фирменном комби пограничника со знаками отличия командира обоймы риска.

– Знакомьтесь, – сиплым низким басом сказал комиссар-два, которого недаром прозвали человеком-глыбой – как за внешний вид и поведение, так и за каменный характер. – Кобра-один Дмитрий Демин, заменит Халида.

– А что, Халид не справился? – не удержался от вопроса Ратибор, вспоминая офицера-пограничника, принявшего у него дежурство по тревожной зоне со своей патрульной обоймой.

– Халид погиб, Демин вместо него. Отдыхать будешь позже, а вызвал я тебя потому, что в зоне БВ появились роиды. Твой зам Шадрин не справится. Бери обойму усиления и дуй обратно к гамме Гиппарха, стационарная «струна» метро уже запущена. Все оперативные вопросы – к Умнику, подключай свою рацию к треку.

Ратибор машинально погладил браслет пси-рации.

Железовский протянул руку:

– Возьми оперативную, браслет можешь снять.

Ратибор закрепил в ухе серьгу пси-рации, тотчас же отозвавшуюся тихим звоном включения компьютерной связи.

– Упаковка усиления?

– Миди. Кроме аварийщиков – эксперты, ксенопсихологи, коммуникаторы [21]. Разберешься в обстановке, дашь знать. Ни пуха.

– К черту! – Ратибор повернулся и зашагал к лифту, чувствуя на затылке дыхание пограничника, у которого в ухе висела такая же блестящая металлическая «серьга» рации компьютерной связи.