«Трумэн» остановился. Со стороны пассажира открылась дверь, и на меня уставилось лицо типично азиатской национальности: черноволосое и узкоглазое. И довольно округлое. Молодой мужчина, одетый в толстовку и линялые джинсы, куда больше походил на казаха, чем на алтайца.

– Здравствуйте, – обратился я к мужчине, подойдя чуть ближе. – Не подскажете, далеко ли до деревни?

– Здайавствуйта, – послышался ответ в сопровождении подобия улыбки. – Деевена наплав цитыри цас ехать.

Нет, это был не казах. Знакомый еще по моим коммерческим вояжам в Маньчжурию акцент выдавал в парне китайца. Водитель, кажется, тоже был из «хунхузов».

– Спасибо, – сказал я и тоже с легкой улыбкой. Но тут китаец вмиг стал серьезным и поинтересовался, какого, собственно, лешего мы забыли в деревне?

Разумеется, сказал он это несколько иными словами, но тон его мне совсем не понравился.

– К друзьям едем, – сердито сказал я. И снова сказал спасибо, уже со значением, типа: разговор окончен.

– В деевене нет ваша дузья, – огорошил меня китаец.

– Как это «нет»? – спросил я тем же тоном. – Если нас приглашали.

Тут заговорил водитель. По-китайски я не понимаю абсолютно ничего, и это вызывало легкую досаду. По крайней мере, в текущий момент.

– Это наша деевена, – перевел пассажир мне. – Не руски. Нет ваша дузья.

Ну что ж, китайская деревня на русской земле – это в наши дни дело обычное…

– Там что – только одна деревня?

– Да, да. Одна, – подтвердил странный житель Поднебесной.

– Как называется? – спросил подошедший Монин.

– Назавается? – переспросил китаец, явно включивший «тумблер».

– У деревни какое название? – не сдавался Монин.

Китаец с явной неохотой произнес что-то похожее на «валенки».

Мы с Мониным переглянулись.

– ВрАнки? – с надеждой спросил Монин.

– ВалАнки, – с расстановкой произнес китаец.

– ВрАнки, – сказал я. И покосился на Аркадия – ну что, кажется, нашлась «сонная лощина»?

– Все правильно, – подтвердил Монин китайцу. – Спасибо.

И вернулся к нашему бивуаку, где на пледе сидела Татьяна, с заинтересованным видом наблюдавшая за нашей беседой. Я тоже прекратил разговор и отошел от грузовика.

Китаец с недовольным видом захлопнул дверь кабины, что-то заговорил, обращаясь к водителю. «ЗИЛ» тронулся в направлении Чуйского тракта, и скоро стихли даже малейшие отзвуки воя двигателя.

– Кажется, мы нашли это место, – спокойно сказал Монин.

– Поехали, – сказал я, обращаясь ко всем. – Четыре часа им ехать на этом динозавре, значит, мы долетим меньше, чем за три.

– Неизвестно, какая дальше дорога, – проворчал Аркадий.

– Сяду за руль? – спросила Таня. – Отдохнуть не желаешь?

– Желаю, – сказал я, бросив ключ Татьяне. Она ловко его поймала и запрыгнула на водительское место. Повернула ключ – двигатель немедленно завелся. Правда, некоторое время «троил», но вскоре заработал нормально, словно и не попадал в воду. Конечно, хвати он воды воздухозаборником и наша экспедиция могла закончиться прямо сейчас… но кто-то словно бы решил, что шоу должно продолжаться.

…Пейзаж изменился – сказывалась близость Чуйской степи. Дорога уже шла не через сплошные утесы и валуны, начали встречаться холмики, покрытые веселой зеленью, издалека производящей впечатление нереально мягкого и нежного на ощупь плюша, сквозь который продирались торчащие там и тут голые камни. Глядя на эти красоты, освещаемые заходящим солнцем, я умудрился задремать, а проснулся от того, что Татьяна прибавила скорости. Водит она не слишком уверенно, но зато вполне предсказуемо и спокойно. Ее вполне можно выпускать и на городские улицы, только сама она этого не хочет – уж очень ее раздражают другие участники дорожного движения, ну и пробки – это уж само собой.

– Если здесь не слышали ни о каком Ратаеве, то это будет последнее место, куда я еду в рамках проекта «Золотая баба», – сообщил я, когда из-за гряды скал показалась ажурная конструкция – ветряк с многолопастной крыльчаткой, которая из-за полного безветрия сейчас не вращалась. Под ветряком располагались несколько маленьких одноэтажных домишек – вот моя деревня…

Мои спутники промолчали. Таня вела машину строго по направлению к деревне, постепенно приближающейся к нам. Затерянный за далекими горами населенный пункт находился в центре круглой долины, окруженной не очень высокими холмами, частью – гладко-зелеными, частью – скалистыми. Да и среди лужаек на склонах там и тут торчали грубые темные наросты. Рядом с деревней синело небольшое озеро, от которого к деревне через явно возделанное поле тянулись нитки арыков – точно так, как это принято в среднеазиатских кишлаках и аулах, жителям которых повезло поселиться рядом с пресным водоемом. Никаких линий электропередач вдоль дороги, по которой мы каким-то образом проехали, не было и в помине, ветряк не шевелился, а это означало, что яркий свет ламп питается здесь от какого-то иного автономного источника – вероятнее всего, от мощной дизельной электростанции. На поле виднелось несколько десятков согнутых человеческих силуэтов.

– Тупиковая ветвь развития цивилизации, – произнес я, понимая, что сейчас нам предстоит знакомство с аборигенами. Среди которых друзей у нас действительно нет, и к тому же, нас тут на самом деле никто не ждет.

Рядом с остатками дороги на двух металлических столбиках висел ржавый щит с указателем:

Совхоз ГОРНЫЙ

Малая Чуйская долина

ВРАНКИ

Я, если честно, уже особо и не верил, что мы найдем эту деревню… Дорога вела вдоль околицы. Мы с Аркадием прилипли к окнам, пытаясь понять, куда нас черт занес. Вроде бы самые обычные дома-избушки, деревянные штакетники… Какой-то амбар, сооружение, похожее на гараж… Пахло сеном и навозом. Деревня как деревня… Вот только…

– Смотри, тут все по-китайски, – сказала Татьяна, углядев какую-то вывеску над воротами одного из участков. Точно – желтые затейливые иероглифы на красном фоне что-то говорили посвященным, каковыми мы, к сожалению, не являлись.

Слабо наезженная, но довольно ровная дорога уводила влево, к центру населенного пункта. Таня притормозила.

– Поворачиваем? – спросила она.

– Без вариантов, – ответил я.

Мы въехали в промежуток между домами. Пока нам еще не встретился ни один человек. Впрочем, это могло быть вполне объяснимо – жители наверняка заняты сельскохозяйственным трудом… Через минуту, выкатившись в самый центр населенного пункта, мы оказались на деревенской площади. Таня остановила машину.

– Мы точно в Китае, – пробормотал Монин.

Слева от нас находилась сравнительно высокая деревянная двухэтажная постройка с крышей, напоминающей четырехскатную пагоду. Резные перила крыльца были выполнены в виде грубых крашенных в сине-зеленый цвет драконов, разевавших на нас отвратительные деревянные пасти. Над крыльцом едва заметно колыхалось полотнище красного цвета, на котором белыми иероглифами было написано нечто, опять-таки недоступное нашему пониманию. Направо находилось одноэтажное здание, на вид довольно старое и, похоже, сложенное из шлакоблоков – кладка проглядывала сквозь осыпающуюся штукатурку. Над центральной