Упоминая коллегу в третьем лице, можно было обойтись без этого обращения. Но Курат хотел дать понять собеседнику, что находится в очень хороших отношениях с этой госпожой.

– …продала его мне за вполне доступную сумму.

Моана? И к тому же кристалл с гранями класса «экстра»? След наверняка ведет к Професу.

– Я не знаю цены, но полагаю, что кристалл ее стоит. Но если не изумруд, тогда что это?

– В Маэре таких кристаллов вы не найдете, только в Заокеании. По магостойкости он превышает изумруд, хотя интегральная магоемкость немного меньше.

Даже если бы какие-то сомнения и были, при слове «Заокеания» они бы развеялись. Конечно, работа Професа, но…

На этом месте мысль (очень важная!) ускользнула. По этой причине академик безукоризненно учтиво распрощался и направился к ряду кресел, выбрав из них то, которое обеспечивало наилучшие условия для размышлений. Иначе говоря, то, рядом с которым никто не сидел.

К вящему раздражению Судура, мысли его крутились исключительно вокруг Заокеании. Важный предмет, без сомнений, но было еще что-то поважнее.

Заокеания… на днях должен прибыть «дракон» вместе с Хассаном. Разумеется, тому придется доложить о результатах разведки на собрании Академии, но Старейший желал ознакомиться с ними первым. От этого зависели и форма и содержание выступления самого Судура на этом заседании.

Задумавшись, академик даже не услышал всплеска шума рядом. Это поздравляли бывшего магистра магии жизни Синита, который на неделе с блеском защитил докторскую. В результатах защиты никто не сомневался: были представлены новые виды культурных растений.

Пожалуй, самыми радостными были сообщения от группы искусственных кристаллов. Правда, ее никто так не называл, кроме меня самого (да и то не вслух), но фактически ребята именно этим и занимались.

Бочкой меда послужил кристалл, который обрушили на мой стол. Именно обрушили: он весил прилично больше десяти килограммов. Внешний вид продукта не очень-то соответствовал слову «кристалл». Цилиндр с очень грубой поверхностью диаметром сантиметров четырнадцать-пятнадцать и длиной около тридцати пяти сантиметров – вот что это было.

Докладывал, разумеется, Харир. Группа стояла рядом. Скромность и застенчивость нервно курили в коридоре.

– Мы уже давно предвидели потребность в больших кристаллах, так что печь изготовили заранее. Но этот кристаллик обошелся недешево. Пять с половиной гранатов ушло…

От таких слов я сам себе диагностировал обалдение в тяжелой форме.

– …и вообще мы тут подумываем о применении для нагрева красного кварца, хотя это само по себе недешево; да еще золото мы добавили в расплав, а еще железо, да марганец к тому же… если надо, рецептуру я дам. Что до веса, то надо учесть, что еще сколько-то уйдет при огранке, так что больше двенадцати фунтов никак не получится.

Судя по выражению физиономий, вопросы не предвиделись. Скорее ожидались овации и фанфары.

– Вызовите мне Сарата, пожалуйста. А пока он идет, хочу узнать: что такое пять с половиной гранатов?

– А чего тут знать: пять на перезарядку, шестой остался с половиной ресурса. Между прочим, можно бы и подлиннее вытянуть, но нагреватели уже… того… почти исчерпались, ну, мы и остановили процесс.

– Понятно. О, вот и он. Сарат, сделай милость: прогони потоки магии смерти.

Сейчас наш универсал более всего походил на сантехника, вдохновенно вещающего о трудностях процесса замены прокладки в кране.

– Да ты что, командир, это большая работа. На таком кристалле – часа четыре, если не больше, а для оценки коэффициента затухания все восемь.

– А от тебя сейчас и не требуется интегральная магоемкость по Ромену и всякое такое глубокое. Нужен ответ на вопрос: пригоден ли вообще этот… кхм… образчик для магии смерти? Имею в виду: на щиты.

Сквозь высокомерие знатока явственно пробился живой азарт ученого:

– Вот оно что? Ну ладно, попробуем…

Сарат осторожно взял тяжелый предмет (я сам не осмеливался назвать его кристаллом, даже мысленно) и удалился.

Все прочие терпеливо ждали. Через полчаса исследователь появился. По его лицу я прочитал, что ложка дегтя нашлась:

– Насчет магии смерти сразу могу сказать: пойдет. Но остается сомнение – насколько хорош? Ненулевое рассеяние потоков чувствуется и в пять минут, но так сразу не скажу: это зависит от качества поверхности или от мельчайших включений. Предлагаю вот что.

Взгляд устремился на меня.

– Сначала надо огранить эту штуковину. Причем с моим участием. А уж потом отдать на хар-р-рошую оценку по всем показателям. Пока же можно смело делать еще такие же. В самом худшем случае они прослужат не столько, сколько задумали, а, скажем, вчетверо меньше.

Харир задал напрашивающийся вопрос:

– А сколько их нужно?

– Сколько? Могу сказать точно: две кучи…

Свинская реакция всех присутствующих.

– …с половиной!

Откровенный ржач.

Все еще улыбаясь, я спросил:

– А зачем твое присутствие при огранке?

– Затем, чтоб точно ориентировать по состоянию потоков… ну, ты же сам меня учил.

Все верно. Сафар не маг, он потоков не почувствует, а нужную ориентировку кристаллографических плоскостей без этого не определить.

Сцена, которую я видеть никак не мог

Академик Судур пребывал в раздражении. На то имелось несколько причин.

Первая заключалась в докладе, который представил Хассан – разумеется, как в письменном, так и в устном виде. Почтеннейший не знал выражения «скользкий, как обмылок в бане», но если бы знал, то именно его и применил. Доклад был составлен так, что придраться не к чему. Только факты. Ни единого предложения; рекомендаций – и тех нет.

Вторая причина для дурного настроения таилась в невысказанном. Высокопочтенный проявил неслыханную ловкость: не сказав ничего прямо, он создавал впечатление, что воевать с Заокеанией столь же невыгодно, сколь и опасно. И снова общие ощущения, которые, как известно, в сундук не положить. Но именно эти неосязаемые подталкивания могли послужить причиной краха общего плана. А такого никто не любит.

Третья причина была еще менее вещественна, чем первые две: непонимание того, что именно непонятно. Почтеннейший знал: он что-то упустил, но не знал, что именно упустил.

В результате Старейший понадеялся на удачу и попросил назначить обсуждение доклада Хассана не на следующую неделю, а на семь дней позже. За этот срок он надеялся докопаться до застрявшей в подсознании и никак не желавшей выходить на поверхность мысли.

«Дракон» ушел на восток через Великий океан за нужными товарами. И шел не пустой: Валад накопил заготовки для инструментов, проволоку, плоские пружины. Подшипники тоже пошли отдельным ящиком. Обходились они недешево, но прибыль должны были принести порядочную. Отдельно были упакованы ремни из кожи мастодонта: какой-то старый самец выжил из ума, решил проявить характер и попер даже не на посевы – на людей. Пугающие взрывы он игнорировал – возможно, оглох от возраста. К счастью, рядом случился один из Вольных магов и приголубил опасного сумасшедшего молнией. В результате получился не только дополнительный запас мяса (его закоптили впрок), но и великолепные по качеству приводные ремни для машин. Хорот потребовал свою долю и получил ее (в половинном размере). Остальное пошло на экспорт.