– Зачем?

– Чтобы синхронизировать нас – генетически, то есть – с атлантами. Во всяком случае, эту байку Слоун с Киганом скормили организации. Но это лишь полуправда. Его истинная конечная цель – создание армии для упреждающего удара. Слоун с Киганом хотят войти в сооружение, находящееся у нас под ногами, и убить атлантов.

– Это безумие!

– Да. Но в их время, в тысяча девятьсот восемнадцатом году, вспышка болезни погубила десятки миллионов человек по всему миру, включая мать и отца Слоуна. Они считают, что те, кто находится в этом сооружении, хотят нам вреда, и, пробудившись, займутся истреблением людского племени. Для них спасение горстки избранных, обладающих генетическим превосходством, лучше, чем полное истребление.

В голове Кейт, пытавшейся усвоить откровения Мартина, так и зароились вопросы.

– Почему же ты мне не сказал? Почему не попросил моей помощи? – спросила она, почти не задумываясь.

– Ради твоей защиты, – вздохнул Мартин. – К тому же дети нужны были мне в экстренном порядке. У меня не было времени на объяснения, да вдобавок, сделав это, я втянул бы тебя в заговор Иммари. Я старался исполнить обещание, данное давным-давно, – держать тебя в стороне от всего этого. Но потерпел крах. Команда оперативников должна была тихонько забрать детей из твоей лаборатории. Тебя там даже не должно было быть в этот час. Узнав, что твоего помощника убили, я ужаснулся. И наделал других ошибок. Я недооценил скорость реакции Дориана. Я пытался давать тебе намеки о том, что происходит, когда мы виделись в Джакарте, во время моей театральной тирады в комнате наблюдения. Я не был уверен, что ты сумеешь связать концы с концами. Затем тебя захватили люди Дориана, и… вся ситуация вырвалась из-под контроля. После того как я увиделся с тобой в Джакарте, меня увезли сюда, в Антарктиду. Агенты Дориана следили за мной. Я почти ничем не мог помочь тебе. Но у меня был здесь собственный агент – Наоми. Я рискнул отправить Дэвиду очередное шифрованное послание, рассказавшее ему о китайском комплексе, а Наоми отыскала способ отправиться туда в компании Дориана.

– Так это она позаботилась об электронных пропусках на железнодорожном вокзале?

– Да. Я надеялся, что втроем – она, ты и Дэвид – вы сумеете спасти детей и вывести из строя электростанцию, поставив на «Протоколе Тоба» крест. Попытка отчаянная, без особых шансов на успех. Но учитывая, что поставлено на кон – буквально миллиарды жизней, – самый мизерный шанс был лучше, чем никакого.

Кейт закончила натягивать объемистый скафандр.

– А мальчики… Ты…

– Пытался вступить в контакт. Я вхожу в небольшую фракцию в рамках Иммари, отдающую предпочтение иному пути. Мы ставили себе цель найти терапию, активирующую ген Атлантиды, которая позволила бы нам войти в катакомбы и поприветствовать атлантов, когда они пробудятся, – войти не как убийцы, а как их собственные дети, попросить у них помощи в решении множащихся проблем человечества. Просить их помощи в исправлении гена Атлантиды. Мы нашли некоторые другие… интересные аспекты этого гена, загадки, которых мы еще не постигли. Объяснять некогда, но нам нужна их помощь. Вот что ты должна сделать, Кейт. Ты можешь пройти в катакомбы. Ты видела, в чем состоит план Дориана – использовать детей, чтобы уничтожить атлантов. Ты должна торопиться. Твой отец отдал жизнь за это дело и пожертвовал ради тебя очень многим. И отчаянно пытался спасти твою мать.

– Мою мать?.. – пыталась понять Кейт.

– Ну конечно, я же тебе не сказал, – покачал Мартин головой. – Этот дневник принадлежал твоему отцу.

– Не может быть… – Кейт вглядывалась Мартину в лицо. Неужели ее мать – Хелена Бартон? А Патрик Пирс – ее отец? Как такое возможно?

– Это правда. Патрик стал членом Иммари поневоле. Он пошел на это, чтобы спасти тебя. Он поместил тебя в трубу во чреве твоей матери в тот день в полевом госпитале в Гибралтаре. Выйдя в семьдесят восьмом году, он взял имя Том Уорнер. Я уже был штатным ученым Иммари, но пребывал в нерешительности… по поводу методов, всей этой жестокости. Я нашел в нем союзника, человека внутри организации, желавшего остановить это безумие, предпочитавшего диалог геноциду. Но он так и не проникся ко мне полным доверием. – Мартин уставился в пол. – Я в лепешку расшибался, чтобы обеспечить твою безопасность, исполнить данное ему обещание, но потерпел такой сокрушительный провал…

Позади них здание содрогнулось от очередного взрыва. Мартин схватил шлем от скафандра.

– Ты должна поторопиться. Я тебя спущу. Когда войдешь, ты должна сначала отыскать детей и вывести их оттуда. Что бы ты ни делала, позаботься, чтобы они вышли. Потом найди атлантов. Времени осталось в обрез – до детонации бомб, которые несут мальчики, осталось меньше тридцати минут. – Он повел Кейт в другой воздушный шлюз в конце склада. – Когда выйдешь отсюда, забирайся в корзину. Я буду управлять ею отсюда. Когда она дойдет до дна скважины во льду, беги через портал, в точности как дети.

Не успела Кейт и слова сказать в ответ, как Мартин закрепил шлем на месте и вытолкнул ее из шлюза.

Когда наружная дверь открылась, Кейт увидела стальную корзину, свисающую со стрелы крана на толстом металлическом тросе, слегка покачиваясь на антарктическом ветру, продувающем ее насквозь, почти не встречая сопротивления от металлической сетки по бокам корзины.

Кейт не без труда заковыляла к ней, и когда подошла к цели, ветер едва не свалил ее с ног. Манипулировать рукояткой в перчатках было трудновато, но Кейт удалось забраться внутрь. И едва она закрыла дверь, как корзина, поскрипывая, плавно пошла вниз по круглому стволу шахты.

Над головой у Кейт круглое светлое отверстие уменьшалось с каждой секундой, напомнив ей окончание мультфильма, где сцена уходит в диафрагму, из круга превращающуюся в булавочный прокол и наконец исчезающую, сменившись полной чернотой. Поскрипывание корзины выступало этаким нервирующим саундтреком ко все более сумрачному нисхождению.

Через пару минут корзина пошла быстрее, и последний проблеск света сверху угас. От скорости и дезориентирующей тьмы Кейт замутило, и она оперлась о край корзины, твердя себе, что осталось недолго, хотя не имела ни малейшего понятия, сколько еще продлится спуск. Как ни крути, а глубина шахты две мили.

А потом замаячил свет – россыпь блеклых искорок внизу, будто звезды в ясную ночь. С минуту Кейт смотрела на них вниз, восхищаясь их красотой и не задумываясь о том, что же это такое на самом деле. Звезды, просто думала она. А потом ее ум ученого медленно, но верно начал перебирать различные возможности, прежде чем остановиться на самом вероятном кандидате – крохотные светодиодные фонарики, сброшенные, чтобы освещать дно скважины. Они легли как попало, озаряя тьму вокруг себя, будто путеводное созвездие, задающее Кейт направление в космическом путешествии к некой неведомой планете. Они были почти… чарующими…

Вдруг по шахте эхом прокатился громкий звук – взрыв, и Кейт ощутила, что корзина падает быстрее. И быстрее. Толстый трос, прикрепленный к верху корзины, обвис, изгибаясь над ней волнами. Она падает. Это свободное падение. Трос перерезали.