– Я хотел бы увидеть своего друга, господина Родионова. Виктор Алексеевич дома? – спросил тот, изучающе глядя на охранника.

– Вы что-то путаете, уважаемый, – не шелохнувшись, охранник говорил, глядя сквозь визитера. – Господин Родионов с позавчерашнего дня здесь больше не проживает. Теперь это дом госпожи Виолетты Белянских.

– А госпожу Белянских увидеть я мог бы? – заегозил визитер. – Все же мы соседи…

– Сейчас узнаю… – охранник поднес ко рту миниатюрную рацию и, нажав на кнопку связи, с пиететом в голосе поинтересовался: – Виолетта Эдуардовна, вас хочет видеть… Кто? Сосед по улице, господин Тюнин.

В динамике рации послышался какой-то треск, после чего кое-как слышимый женский голос сердито произнес:

– Я в ванной. Скажи, пусть идет на …!

Услышав подобное из женских уст, Тюнин даже отшатнулся. Охранник, усмехнувшись, пожал плечами.

– Ну, я думаю, вам и так понятно, что госпожа Белянских имела в виду?

– Еще вопрос можно? – уже собираясь уходить, не унимался тот. – А кто она? Чем занимается?

– Актриса МХАТа. У нее сегодня ответственная встреча, поэтому она никого не желает видеть.

Покивав в ответ, Тюнин сел в свой «Лексус» и быстро куда-то уехал. Охранник, снова включив рацию, негромко произнес:

– Ну ты, Миш, и прикололся! У бедного мужика чуть челюсть на асфальт не упала…

В начале седьмого к дому пятнадцать на Лунной подрулила крутая, элитная «бэха», издавшая сдержанно громкий сигнал. Выглянувший в калитку охранник спросил у водителя авто:

– Вениамин Александрович?

Получив подтверждение, он открыл ворота, и машина тут же зарулила во двор. Из машины вышел Гвоздикин с цветами и увесистым пакетом в руке. Охранник указал на стеклянный, украшенный витражами вестибюль:

– Прошу! Виолетта Эдуардовна ждет вас, – он изобразил на лице нечто мечтательно восхищенное, с примесью зависти.

Приободрившийся Гвоздикин уверенно зашагал к входу в дом. Тем временем из кабины «бэхи» вышли двое охранников и шофер. Оглядевшись, они поинтересовались, все ли здесь спокойно и нет ли какой западни.

– Все спокойно! – для чего-то открывая калитку, улыбнулся охранник.

И тут же во двор стремительно вбежало не менее десятка человек в камуфляже и масках, которые, скрутив и обезоружив охранников и шофера, проворно надели на них наручники. К своему вящему удивлению, те увидели в «браслетах» и своего хозяина, которого двое парней в камуфляже выводили из дома.

…Гвоздикин, зажатый двумя дюжими парнями в масках, сидел в салоне «десятки», не имеющей никаких опознавательных знаков, и мучительно гадал о том, в чьи же руки занесла его судьба. Но менее чем через час, оказавшись в комнате с зарешеченным окном и казенной мебелью, привинченной к полу, он понял и без подсказок, кто именно занимается его персоной. Его усадили на стул в центре комнаты, и он увидел напротив себя троих очень нехилого вида мужчин в возрасте ориентировочно между сорока и пятидесятью.

Самого высокого он узнал сразу же – тот на днях приезжал к нему по вопросу об ограблении. Крепыш ростом пониже изучающе смотрел на него в упор, отчего Гвоздикину в какие-то мгновения делалось не по себе. Третий, в кителе генерал-лейтенанта, не вдаваясь в какие-либо «политесы», строго поинтересовался:

– Господин Гвоздикин, сообщите, какой кодовый сигнал вы должны подавать Стебалину о том, что у вас все в порядке? Только не говорите, что у вас такового нет. Живо! Степень вашей откровенности напрямую повлияет на вашу дальнейшую судьбу. Я жду!

– Д-дайте мой телефон… – скривившись, Гвоздикин набрал на клавиатуре телефона какое-то кодовое слово и, нажав на кнопку, отдал телефон обратно.

– Как за пределами завода называет себя господин Стебалин? – спросил Гуров.

Гвоздикин, поежившись – они, оказываются, знают даже это?! – сообщил внезапно осипшим голосом:

– Золотарев Георгий Олегович.

– Где содержится похищенный вами инженер Вертянин? – снова спросил генерал-лейтенант.

У Гвоздикина на какое-то мгновение отвисла челюсть, после чего он неохотно произнес:

– В подземном цеху. Там есть боксы для проживания.

– Сколько всего там таких же, как и он, рабов? – все так же глядя на него немигающим взглядом, спросил Станислав Крячко.

– Пятнадцать человек… – свесив голову, почти прошептал Гвоздикин.

Похоже, только теперь он осознал, в какую жуткую историю вляпался.

– Если будет попытка захвата предприятия силами спецназа, они все погибнут? – жестко прищурился генерал-лейтенант.

– Да… – одними лишь губами произнес задержанный. – Но кодов и паролей блокировки систем ликвидации я не знаю – этим владеет только Стебалин.

– Кстати, а что же все-таки за документы в тот раз отняла у вас шпана? – глядя на него в упор, спросил Гуров.

– Отзыв заказчика о нашем устройстве «Пестис», то есть «Чума», некоторые результаты его испытаний на полигоне в Неваде и заявка на усиление мощности, чтобы с нынешних десяти миль радиус действия возрос до пятнадцати. Я не имел права выносить документы за пределы своего кабинета, но нужно было к утру сделать детальный отзыв. Пришлось поплатиться полугодовой премией. Спасибо, не головой…

– А что это была за встреча в «Токкате»?

– Ее по моей просьбе организовала Ирина. Я пытался уговорить Вертянина перейти к нам, объявил огромную зарплату, всевозможные бонусы. Но он отказался. Он откуда-то прослышал о наших контактах с Эндвердсоном и «Спейсшипом». Бьерна он терпеть не мог – считал его фашистом и именовал не иначе как «лакей пиндосский». А тут еще эта пьянь подвалила…

– Как и кем подменили Вертянина в инсценированном ДТП? – снова задал вопрос Орлов.

Гвоздикин после недолгого размышления вначале уточнил, что он был категорически против этой акции. Но Стебалин настоял. Киллер Чупа, которому была поручена основная работа, подобрал подходящего «бомбилу», оглушил его и уже у МКАДа посадил за руль вертянинского «Форда». Самого Вертянина в это время Цулькин доставил на КИФ. Чупа положил под водительское кресло специальную термитную гранату с часовым механизмом и ввел неизвестному бедолаге препарат, вызывающий состояние паники, граничащей с крайним ужасом…

Где и как найти Чупу – не знает даже Стебалин. Известно только, что он обретается где-то в Питере. С ним обычно общались по сотовому. Но последнюю неделю он почему-то отвечать перестал. Возможно, решил «залечь» в связи с началом расследования случая с Вертяниным. А может быть, собирается сбежать за границу.

– А связаться с ним вы решили, чтобы он устранил оперов, которые занялись этим делом? – сурово уточнил Петр.

Гвоздикин, ничего не ответив, лишь низко свесил голову.

– Ну, мы, наверное, пошли… – поднимаясь со стула, обыденным тоном объявил Гуров, и они со Стасом покинули помещение для допросов.