А еще он узнал, что опустошители боятся огня.

В Картише деревьев было немного, только вдоль ручьев росли фиги и апельсины. Зараза опустошителей погубила их все. И солдаты Пуснабиша собрали мертвые деревья и сложили их севернее крепости опустошителей. За два дня солнце высушило их.

И когда Радж Ахтен прибыл во Дворец Канареек, воины его уже были полностью готовы к атаке.

Позади него на склоне холма двести тысяч солдат устанавливали на места двадцать пять тысяч артиллерийских орудий. С ними оставался, как подкрепление, миллион хорошо вооруженных простых солдат.

Еще два миллиона с помощью десяти тысяч слонов подтаскивали к крепости сухие деревья.

Радж Ахтен ждал на гребне холма. С ним было четыре тысячи Неодолимых – все лорды Южного Индопала.

Это было славное войско, цвет Индопала. Собираясь на битву, они не надели кольчуги и тяжелые доспехи, как сделали бы воины северных стран. На них были доспехи, какие носили южане в старину – из плотного шелка, сложенного в дюжину слоев. Они были и легче, и прочнее лакированной кожи и позволяли телу дышать.

Поэтому лорды Индопала, одевшиеся для боя в длинные шелковые куртки алого и золотого цвета, выглядели весьма красочно. Тюрбаны их блистали рубинами, изумрудами и бриллиантами. Лошади и боевые слоны были покрыты яркими парадными чепраками. Копья воинов были искусно вырезаны и отделаны золотым орнаментом, ножны сабель сверкали серебром и жемчугом.

Подобной армии не собирал еще никто за всю историю Индопала. И во главе ее величаво восседал на своем скакуне Радж Ахтен, одетый, как приличествовало его положению, в белоснежные шелковые латы.

Земля содрогалась под ногами его воинов, и тучи пыли вздымались там, где слоны волокли бревна и устанавливали баллисты солдаты.

Опустошители не показывались.

Вскоре солдаты подошли уже к границе коричневой дымки и принялись складывать бревна для костров. Глядя на крепость, Радж Ахтен видел, что опустошителя суетятся внутри у бойниц. Но выходить они не выходили и на солдат не нападали. Он ждал хоть какого-то сопротивления, однако опустошители даже камня не бросили в его воинов.

Подумав, он, кажется, нашел причину. Вокруг крепости густо клубилась смертоносная дымка. И опустошители просто не видели, что происходит вокруг.

Потому и предпочитали ждать.

Кучи бревен росли. Солдаты складывали их под руководством пламяплетов. Одну кучу воздвигали к востоку от крепости, другую к западу.

Радж Ахтен думал, что колдуны велят сделать из бревен один завал, но те, как оказалось, строили из них две огромные руны, чуть ли не в четверть мили в в поперечнике. На востоке была Руна Огня. На западе – Руна Ночи.

Над будущими кострами еще трудились десятки тысяч человек, когда пламяплеты протянули руки к небесам. Они вытянули из неба водовороты огня, отчего оно покрылось тьмой от края до края, и костры запылали.

Люди загорелись тоже и со страшными воплями закружились на месте, пытаясь сбить с себя пламя.

Радж Ахтен смотрел на это, стиснув зубы. Ему не нравилось, что гибнут его солдаты, но Раджим заверил его, что жертвоприношение необходимо. «Мы потеряем несколько тысяч человек. Но лучше пусть умрут несколько тысяч, чем погибнем мы все».

Над долиной повис тяжелый запах паленых волос и горелой плоти, Раджим и Аз стояли каждый посреди своей руны, объятые пламенем.

Радж Ахтен редко приносил жертвы великим Силам. Но сейчас его подталкивало отчаяние. Хоть он и взял ночью дары жизнестойкости, левая рука его продолжала неметь.

Колдуны начали танцевать, извиваясь и корчась, и скоро стало казаться, что они и сами обратились в пламя. Жар пылающих рун Радж Ахтен ощущал даже здесь, за полмили. Дерево трещало в огне, в небо вздымались клубы дыма.

Один из дальновидцев-опустошителей свалился со своего шпиля, остальные начали пятиться от огня.

Пуснабиш, прикрывая лицо рукой, окликнул Радж Ахтена:

– О Великий, огонь слишком жарок. Атаковать крепость не смогут даже обладатели многих даров.

– Может быть, опустошители окажут нам такую милость и испекутся в духовке, которую сами же и построили, – пошутил один из лордов.

У Радж Ахтена сильнее забилось сердце. Он чувствовал жар огня, но не боялся его. Холод в левой руке ослабел. Она как будто немного ожила.

Аз говорил, что огонь может его исцелить, но только если он позволит огню выжечь свою человеческую сущность.

Кровь побежала быстрее по жилам Радж Ахтена.

Костры все разгорались. Языки пламени вздымались на сотни футов, едва не достигая облаков.

– В центре этой крепости выложена Великая Руна, – крикнул Радж Ахтен своим рыцарям. – И первому, кто нанесет по ней удар, я пожалую сундук рубинов.

Он затрубил в рог, призывая готовиться к атаке.

Лорды ответили боевым кличем.

Солдаты на воздушном шаре, пролетая над крепостью, начали высыпать из мешков порошки пламяплетов. В воздухе заклубились красные, серые, желтые облака. Жар был так силен, что опалил и людей в корзине. Один солдат вывалился, не удержав мешок. Затлело было и белое шелковое крыло граака, но пламяплет Чеспот быстро вытянул из него жар и снова занялся высыпанием порошка.

С западной стороны внезапно со свистом прилетел шар ярко-белого света и воспламенил порошок в воздухе.

Тот вспыхнул огромным огненным шаром со страшным грохотом, слышным на мили вокруг. Земля дрогнула, три черные башни крепости треснули. И опустошители наконец не выдержали.

Из лабиринта нор на юге посыпались сразу тысячи чудовищ с оружием наготове.

А горная колдунья в крепости пустила в ход чары. Раздался громкий ревущий звук, и из всех бойниц заструились ядовитые пары. Огонь близ крепости зашипел и погас.

– Вперед! – вскричал Радж Ахтен, и Голос его долетел до самых дальних холмов.

Артиллеристы с южной стороны крепости немедленно выстрелили из баллист, накрыв бросившихся в атаку опустошителей градом камней. Прикрывавшее их войско времени не теряло. Солдаты разделились на два крыла и ринулись навстречу чудовищам.

Что там было далее, Радж Ахтена не интересовало. Он пришпорил своего имперского жеребца и понесся к крепости, вытаскивая на скаку молот. Рядом с ним мчались Неодолимые.

Проезжая между пылавшими рунами, он вдруг ощутил странную безмятежность. В этом сражении принимало участие нечто, доселе незнакомое ему. Оно не имело ни тела, ни формы — только голод. И нависало над полем битвы облаком, как орел, поджидающий добычу.

Оно ничего не говорило, но Радж Ахтен знал, что оно его охраняет.

Он въехал в коричневую дымку и задержал дыхание. Глаза и нос начало жечь от одного прикосновения ядовитого воздуха.

Конь доскакал до защитного рва, и Радж Ахтен спешился. Пока он перебирался на другую сторону, небо вновь почернело. Пламяплеты вытянули из него огонь. И тут же начали метать в бойницы крепости пылающие шары.