И здесь, за стеной квартиры Достоевского, будут собираться эти правдолюбцы – алеши карамазовы, ставшие террористами. Те, кого искали по всей России – члены Великого И.К… Собираться – чтобы готовить последнее решительное покушение на Александра II… И все с ними случится, как задумал Достоевский в своем ненаписанном романе: большинство их, захваченных идеей цареубийства, погибнут – на эшафоте или в тюремной камере.

Но все это произойдет потом. А сейчас мы вновь вернемся в квартиру Достоевского – к его интереснейшему разговору с Сувориным.

Итак, Достоевский не пойдет сообщать о взрыве во дворце, потому что – «либералы измучили бы». Но почему ретроград Суворин не пойдет спасать царя? Он ведь не боится, что его измучают либералы! Он сам этих либералов мучает!

Оказывается, его тоже измучают… но консерваторы!

В 1880 году в Москву из Петербурга посылались интереснейшие письма.

Письма эти получала бывшая фрейлина императрицы Екатерина Федоровна Тютчева (родная сестра знакомой нам и к этому времени тоже бывшей фрейлины Анны Тютчевой).

Вот что писал Екатерине Тютчевой в этих письмах их автор:

«Судьбы Божии послали нам его на беду России. Даже здравые инстинкты самосохранения иссякли в нем: остались инстинкты тупого властолюбия и чувственности»…

«Жалкий и несчастный человек!..»

«Мне больно и стыдно, мне претит смотреть на него…»

«Явно, что воля в нем исчезла: он не хочет слышать, не хочет видеть, не хочет действовать. Он хочет жить только бессмысленною волею чрева»…

Кто этот он, которого поносят в письмах такими словами?

Это – Александр II, Император Всероссийский!

Но кто его так проклинает?

Его клеймит не революционер и не либерал! Это антилиберал и антиреволюционер. Все эти антицарские цитаты написал один из самых влиятельных русских сановников – Константин Победоносцев. Воспитатель наследника престола, который вскоре станет главой Святейшего синода.

И который нынче являлся истинным главой ретроградной партии.

В кабинете Победоносцева стоит чрезвычайных размеров стол с бронзовыми львами. Стол, всегда заваленный горами бумаг, окружен огромными шкафами с книгами. И над столом на фоне книг возвышается его длинное узкое лицо, так напоминающее иссушенное молитвами и постами лицо Великого инквизитора. Высоченный лоб заканчивается голым черепом, оттопыренные уши, нос-клюв. И постоянный, беспощадно насмешливый взгляд, который так озадачивал его собеседников.

Здесь, в этом кабинете, рождались идеи и страхи, которыми кормились все ретрограды в России – тогда и до сих пор.

Сначала о страхах.

Есть народная легенда о духе разбойника Степана Разина, который заключен в скале. Только самодержавие и суровые законы сдерживают в скале бунтарский дух русского народа. Хотите реформы? Конституцию? И тотчас раскроется скала и «дикий человек» выйдет с кистенем в бескрайнее русское поле. В свободе наш не ведавший доселе свободы дикий человек – страшен… он весь мир вокруг себя разрушит… и потом сам себя погубит… У европейца все на лице, европеец – прост… Ненавидит – видишь, любит – тоже. А наш мужик поприветствует, а потом… с тем же добрым лицом за горло ухватит и задушит, после чего не забудет перекреститься!

И Победоносцев мечтает заморозить Россию, чтобы ее спасти. Но для этого нужен вождь. И он его находит – будущего спасителя России.

Когда государь после смерти Никса назначил его воспитателем нового наследника Александра, Победоносцев сказал: «Я приведу его к другому полюсу». И привел.

Наследник живет в Аничковом дворце. Здесь ничего не менялось со времен прабабушки Екатерины Великой. Зимний сад во дворце освещен холодным зимним низким солнцем… Мрамор античных статуй, итальянский фонтанчик со струями воды, вечнозеленые деревья на фоне снега за окном… Здесь жили дед и отец Саши, когда они были наследниками. Дворец этот должен был занимать его брат Никс. Но Никс занимает сейчас могилу в Петропавловском соборе, и воды Невы наверняка уже проникли в гроб… А вместо красавца Никса теперь в Аничковом живет он – Его Императорское Высочество цесаревич Александр Александрович…

Ему 36 – совсем приблизился к возрасту, когда отец его сел на трон.

После взрыва в Зимнем дворце к нему в Аничков дворец почти ежедневно является Победоносцев. И министр Д. Милютин насмешливо называет теперь Победоносцева «нимфой Эгерией Аничкова дворца» (нимфой вдохновительницей, руководительницей).

Победоносцев и наследник… Необычайно худой Победоносцев – высокий скелет с голым черепом. И рядом толстый гигант наследник – огромный живот закрывает от него собственные сапоги.

Интеллектуальный портрет будущего правителя России оставил его будущий министр – граф Витте:

«Совершенно обыденного ума, пожалуй, можно сказать, ниже среднего ума, ниже средних способностей и ниже среднего образования». Так что пронзительно умному Победоносцеву не составило большого труда «привести к другому полюсу» наследника – создать из цесаревича этакого колосса незыблемого самодержавия.

И наследник как никто годился для этой роли. Этот прямой потомок урожденного голштинского принца (императора Петра III) и ангальтцербской принцессы (Екатерины Великой), в котором, благодаря трудам немецких принцесс в постелях русских царей, было 99 процентов немецкой крови, имел удивительно русский облик. «По наружности – походил на большого русского мужика… к нему больше всего подошел бы полушубок, поддевка и лапти; по манерам был, скорее, более или менее медвежатый» (похож на медведя) (граф Витте).

Цесаревич знал это и обожал все русское. И все его привычки – привычки средней руки русского помещика. Он любит выпить и умеет выпить, он – убежденный антисемит, как многие русские помещики. Будучи посредственностью, он трезво относится к своим способностям и уважает умных людей – беспрекословно слушает Победоносцева. Но истинный его товарищ – генерал-адъютант Петр Черевин, занимавший тогда место товарища министра внутренних дел. Этот невысокий, без шеи генерал был в душе генерал-слуга, генерал-денщик. Он обожает Александра, будущего истинного царя. И хотя карьерой был обязан его отцу, считал Александра II царем неистинным, царем западным. Да и вообще весь мир для Черевина был разделен на две части: на одной – наследник и служивший ему Черевин, на другой – «прочая сволочь».

И Черевин с восторгом делит с наследником нехитрые забавы русского помещика – рыбную ловлю, охоту и выпивку. Последнее развлечение цесаревна весьма не одобряла и не уставала с ним бороться. И Черевин придумал – пошил им обоим сапоги с очень широкими голенищами. В эти восхитительные сапоги входила плоская фляжка коньяка, вместимостью с бутылку.

Черевин вспоминал впоследствии (когда цесаревич уже стал государем Александром III):