— Ты сделал для меня то же самое, — ответил Илверт. — Брат.

— Не стоит благодарности, брат. — Я улыбнулся и снова пожал его руку. — Кстати, что-то моей сестрицы не видно. Ты куда ее отправил?

— Здесь она, ревет за дверью, — вздохнул Ил. — Тиа, иди к нам.

Тианка и правда ревела. Кажется, за эти дни я чаще видел ее плачущей, чем за последние двадцать два… Хотя уже двадцать три года. Сестра обняла нас обоих сразу, прижала к себе и поливала слезами, а мы не особо-то и вырывались. Впервые за последние месяцы мне стало легко и спокойно. Осталось победить синтурцев, и жизнь войдет в свою колею.

Под утро Айк Эйш проснулся от безумного кошмара. Он видел свою дочь всю в крови, и над ней стояла Илмара. Она печально качала головой, а затем взяла Лили за руку и увела за собой. Айк вылетел из палатки и замер, стараясь перевести дыхание. Нет, это ведь было не видение. Всего лишь дурной сон, а сны не сбываются. И с Лили все хорошо.

Он попытался увидеть дочь, но, с тех пор как у нее проснулся дар, видения самого Айка будто пошли на убыль. Они приходили, но были тусклыми и беспорядочными, и Эйш сам не знал, радоваться ли этому факту или расстраиваться. Вот и сейчас Лили ускользала от него. Он уловил только стены какого-то дома грязно-серого цвета. Где же его дочь?

Промаявшись около четверти часа, Айк понял, что дольше не выдержит неизвестности, и направился в палатку командования. Аттеус спал, но какая разница? Айк потряс его за плечо.

— Что такое? — Эрвинг тут же подскочил. Видимо, решил, что неприятель наступает.

— У тебя есть магический конверт? — спросил Айк.

— Эйш, ты окончательно лишился рассудка? — взвился полковник.

— Я видел дурной сон и хочу убедиться, что с дочерью все в порядке.

— Хорошо. — Эрвинг сменил гнев на милость и достал из своих вещей конверт. — Что ты видел?

— Илмара хотела ее забрать.

Айк не стал тратить время на долгие рассказы, уже развернулся, чтобы уйти, но вдруг внутри все будто пронзило холодом, воздух вышибло из легких, и он рухнул на колени.

— Эйш, какого ветра? — рыкнул Аттеус, склоняясь над ним. — Умереть решил?

Боль постепенно отпускала, в голове прояснялось.

— Не дождешься, — сквозь зубы ответил он, а потом взглянул на собственные руки. Ничего. Ни следа от темной метки, которая всегда следовала за ним, напоминая о проклятии, нависшем над родом. — Как такое может быть?

— О чем ты? — Эрвинг устал удивляться.

— Проклятия нет. Почему? Почему его нет?

Этот факт больше напугал, чем обрадовал. Неужели Лили заплатила жизнью, чтобы снять проклятие? Если так, Айк найдет Эдгара и придушит собственными руками. Он ведь обещал! Обещал беречь его дочь! Его девочку…

Он бросился в свою палатку за письменными принадлежностями. Написал только: «Что с Лили?» и отправил младшему Аттеусу. Старший как раз замаячил у входа. Видимо, решил, что Айк окончательно тронулся. Потекли долгие минуты ожидания. Он что там, поэму сочиняет? Неужели нельзя написать в двух словах?

— Угомонись, — сказал Эрвинг. — Ты так беспокоился об этом проклятии, а теперь, когда его нет, похож на мертвеца. Будешь скучать?

— Не буду, — тихо ответил Айк. — Я просто хочу знать, что с моим ребенком все хорошо.

Тонкий конверт упал на колени. Айк тут же сорвал печати, трясущимися руками достал листок и прочитал:

— Не беспокоиться? — вскричал Айк. — Вот еще мальчишка!

— Что там? — спросил Эрвинг, и письмо перекочевало в его руки, а Айк не знал, смеяться ему или плакать. Проклятия больше нет. Лили ранена, но она будет жить. У них появилось будущее, и можно не оглядываться на прошлое. С ума сойти!

— Угомонись уже, — вздохнул Аттеус. — Сам ведь видишь, девочка в порядке. Проклятие разрушено, синтурцы бегут. Да и у нас пока потери минимальны.

А Айк все-таки рассмеялся. Он смеялся, пока слезы не хлынули с глаз. Всего лишь смешать кровь. Эйшей, Аттеусов и королевского рода. Хотя разве все бывает так просто? Нет, нет. Дело в другом. Магия не терпит, когда извращают саму ее суть, как сделал Илверт Первый. Магия может мстить. Но все пошло так, как видел Айк в обрывках видений. У детей получилось то, что не вышло у родителей: обратить печать вспять. Снять проклятие. О боги…

— Теперь дело за малым, — тихо сказал он. — Победить.

И пошел прочь, чувствуя, словно после многих дней пути снял со спины тяжелый груз. Проклятия больше нет.

Илверт

Я все еще не мог поверить, что мы сумели снять печать. Ходил как шальной, едва не качался из стороны в сторону, чувствуя, как пьянею от ощущения свободы. Нам это удалось, но как — не понимал до сих пор. А еще радовало, что проклятие, о котором бубнил Эйш, снято и не нужно оглядываться на него.

Лили спала. Целитель сказал, что она проснется ближе к обеду, но мы решили дождаться ее пробуждения и потом уже двигаться в путь. Эд дежурил у ее постели, а Тиа была рядом со мной. Я не знаю, что бы без нее делал, как справлялся. Но сейчас, после всех драматических событий этой ночи, стало легче. Я будто снова мог дышать, а главное, забыть о печати.

— С ума можно сойти, — шептала на ухо Тиана. Ее брат задремал у постели Лили, а мы сидели на скамье в углу комнаты и старались им не мешать. — Я думала, нам не спасти Лили.

— Я тоже, но, к счастью, все получилось. И уже завтра мы будем под стенами замка Аттеус.

— Скорее бы. — Тиа опустила голову мне на плечо. — Я так беспокоюсь. Ники, конечно, не ребенок, но у него нет опыта, как управляться с замком, еще и в таких условиях. Надеюсь, синтурцы не взяли Аттеус.

— Не взяли, — раздался тихий голосок Лили, и мы бросились к кровати, а она приложила пальчик к губам, чтобы мы не разбудили Эдгара.

— Как ты? — спросил я.

— Лучше. — Наша младшая подруга улыбнулась. — Чувствую себя здоровой.

— Может, останешься здесь? А мы заберем тебя, когда будем возвращаться в Истор, — предложила Тиа.

— Ни за что! — отчеканила непреклонная провидица. — Я пойду с вами. Очень хочу побывать в замке Аттеус и познакомиться с Ники.

Мы с Тианой переглянулись и рассмеялись.

— Что? Что такое? — Эд сонно поднял голову, а Лили посмотрела на нас с укором.