Дернув бровями, Киззи улыбнулась.

– Не хочешь смотаться вместе со мной ко мне домой, пожить с моими папашами?

Розмари почувствовала, что заливается краской.

– О… это очень любезно, но я…

– Послушай. Конечно, Илистая Расселина – это не совсем Флоренция, но там тихо и люди спокойные. Теплыми вечерами на главной площади играет живая музыка, и когда в садах начинается пора цветения, там очень красиво. На окраине живет небольшая община художников и модификантов. Если хочешь, можешь тусоваться со мной, а можешь развлекаться сама. Я предлагаю лишь чистую кровать в сонном колониальном городке, в доме с двумя пристойными джентльменами, обожающими, когда я привожу гостей. Еще там живут три собаки, которые оближут тебе лицо и станут навечно твоими лучшими друзьями. А моя бабуля печет лучшие вафли во всей галактике, твою мать. – Она оглянулась на доктора Шефа. – Без обид.

– А я и не обижаюсь, – заметил доктор Шеф. – Вафли у меня никогда не получались.

– Ну… – неуверенно произнесла Розмари.

Две тихие десятидневки домашней готовки и свежего воздуха выглядели соблазнительными, и к тому же ей было любопытно посмотреть на независимые колонии, но…

– Пожалуйста! – толкнула ее в бок Киззи. С тарелки слетела булочка. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Розмари рассмеялась, смущенная и тронутая.

– Ну хорошо. Если ты уверена, что я не буду в тягость, я приеду.

– Ура! – вскинула в воздух кулак Киззи. – Как только мы вернемся на корабль, я тотчас же отправлю сообщение папашам. Или нет, пожалуй, лучше после пробоя. – Она закатила глаза. – Приоритеты!

Внимание доктора Шефа привлекло что-то в противоположном конце зала.

– Так-так, – пробормотал он. – А я уже начал сомневаться, увидим ли мы их.

В дверь вошли трое тореми, непривычных, пугающих. Они шли на четырех ногах, колени которых выгибались в обратную сторону, кожа их казалась жесткой и хрупкой. Маленькие головки раскачивались из стороны в сторону, больше напоминая болтающиеся грузики, чем что-то из плоти и крови. У тореми, стоящей посредине, поверх темной одежды висели массивные цепи, а голову ее венчала коническая шапка с красной отделкой. Новая мать, как ее описал в своем сообщении Клюв. Двое других тореми держались по бокам, в нескольких шагах позади. Оба были вооружены до зубов – на зазубренных спинах висели большие винтовки.

– От их вида мороз по коже берет, – прошептала Киззи.

– Тс! – цыкнул на нее доктор Шеф.

Розмари кивком указала на чиновницу, которая беседовала с Эшби. Хармагианка засуетилась и, быстро подобрав щупальца, направила свою тележку навстречу тореми.

– Она нервничает, – заметила Розмари. – Не думаю, что она ожидала их появления.

– Как тут не занервничать, – проворчал доктор Шеф, соглашаясь с ней, – когда те, с кем ты пытаешься заключить галактический союз, внезапно вваливаются в зал, заполненный представителями разных видов, не знающих, что такое хорошие манеры!

Киззи откусила от булочки огромный кусок, проследив за тем, чтобы крошки прилипли к уголкам ее рта.

– Ох уф эти ховошие маневы!

Доктор Шеф смахнул ногорукой крошки с ее лица. Киззи рассмеялась, не размыкая губ. Но все внимание Розмари было приковано к тореми. Хармагианка, несколько успокоившись и распрямив щупальца, представляла их Эшби. Тореми показались девушке смутно знакомыми, и дело было не в видео из ссылочных файлов, которые она просмотрела… а в чем-то другом. Чем-то более осязаемом. Более личном. Это было прямо здесь, подобно слову, вертящемуся на языке. Но что именно? Одежда? Украшения? Или…

Ну конечно. Оружие.

Мгновенно вернулись воспоминания. Она в своей квартире на Марсе, в нескольких кварталах от студенческого городка Александрии. Розмари заваривала чай, стряхивала лишние листья из мерной ложки, а в чайнике закипала вода. Запищала входная дверь. «Розмари Гаррис? Мы можем войти?» Два следователя, наглаженные костюмы, у обоих в глазах сканеры. Один положил скриб на кофейный столик, выводя в воздух пиксельные изображения оружия. «Вам что-либо известно об этом?»

Поставив тарелку на буфетную стойку, Розмари подошла к иллюминатору. Скрестив руки на груди, она сделала глубокий вдох, глядя на заполненное кораблями небо. Маленькая, злая планета, окруженная боевыми кораблями народов, желающих установить над ней контроль. «Странник» застыл в ожидании совсем рядом, неуклюжая, громоздкая коробка, резко выделяющаяся на фоне плавных обводов фрегатов и крейсеров, а также внушающих ужас кораблей тореми. Девушке захотелось вернуться туда, за сделанные из подручных материалов переборки и раздобытые на свалке иллюминаторы. Черт побери, что они здесь делают?

– Эй! – Киззи положила руку ей на плечо. – Что с тобой?

Натянуто улыбнувшись, Розмари поджала губы.

– Все в порядке. – Она помолчала. – Просто я только что поняла, где тореми раздобыли оружие.

– И где? – спросила Киззи.

Угрюмо посмотрев на нее, Розмари ничего не сказала.

– О! – широко раскрыла глаза Киззи. – Гм. Проклятие! Ты уверена?

Розмари вспомнила изображения с экрана скриба, висящие в воздухе в ее гостиной, вспомнила следователей, пытливо всматривающихся в ее лицо.

– Уверена.

На другое плечо девушке мягко легла ногорука.

– Ты ни в чем не виновата, – сказал доктор Шеф. – Это не ты делала.

– Знаю, – сказала Розмари. – Просто…

Она оглянулась. Зал гудел гомоном голосов. Всех присутствующих неудержимо тянуло к остановившимся в дверях тореми. Никто не обращал внимания на троих космонавтов у иллюминатора.

– Меня это просто бесит, – вполголоса заговорила Розмари. – И дело не только в моем отце. Он занимался этим, потому что хотел получить амби. Его поведение было алчным и аморальным, и все его за это ненавидят. Я его ненавижу за это. Но ГС занимается тем же самым. Дипломаты заключают соглашения и устраивают фуршеты, и все выглядит так цивилизованно и благородно. Но по сути это то же самое, черт возьми! Нам нет никакого дела до этого народа, нам наплевать на то, как мы влияем на его судьбу. Нам просто нужно то, что у него есть. – Она тряхнула головой. – Я сожалею о том, что мы здесь.

– Я сам испытываю приблизительно такие же самые чувства, – сжал ей плечо доктор Шеф. – Но у каждого разумного вида долгое грязное прошлое, история возвышений и падений. Мы помним тех, кто решал, как рисовать карты. Никто не помнит тех, кто строил дороги. – Раздув щеки, он заворчал. – Мы простые тоннельщики. Мы занимаемся только этим, ничего другого мы не умеем. Если не мы, здесь был бы какой-нибудь другой корабль. И все произошло бы без нас. Мы не в силах этому помешать.

– Знаю, – шумно вздохнула Розмари.

– К тому же, – подхватила Киззи, – я хочу сказать, тореми ведь сами хотят, чтобы мы пришли сюда, верно? Они же не лезут знакомиться к первому встречному; если бы мы были им не нужны, они могли бы нам отказать.