Помимо ударов в центре построения 6-й армии, в начале сентября последовало наступление на ее левом фланге. Для парирования прорыва Холлидт оголял остававшиеся пассивными участки обороны 6-й армии. Он справедливо отмечал, что ослабленные направления могут пасть под ударами отдельных батальонов. 28–30 августа 1943 г. в состав 51-й армии Я. Г. Крейзера прибыл 10-й стрелковый корпус генерала К. П. Неверова с Северо-Кавказского фронта. В состав корпуса входили 216, 257-я и 328-я стрелковые дивизии. Прибытие трех новых соединений позволило ослабленной в августе стягиванием сил на направление главного удара 51-й армии 1 сентября перейти в наступление. К исходу 1 сентября 257-я стрелковая дивизия овладела опорным пунктом противника в Штеровке — «крепким орешком», устоявшим под июльским сковывающим ударом. К вечеру 2 сентября войска 51-й армии углубились в оборону противника на 25–30 км, на широком участке преодолев «Миус-фронт». Последние укрепления казавшейся неприступной немецкой линии обороны пали. 7 сентября 10-м стрелковым корпусом было захвачено Очеретино, что создало угрозу как правому флангу 1-й танковой армии Маккензена, так и левому флангу 6-й армии Холлидта. Для защиты фланга в район Очеретино выдвинулись 9-я танковая дивизия и 209-й батальон штурмовых орудий. Однако судьба сражения за наспех построенную линию обороны была решена. Уже вечером 7 сентября войска 6-й армии получили приказ отходить с «позиции Черепаха», не продержавшейся и нескольких дней. Артиллерийская канонада уходила от Миуса все дальше на запад. Вскоре хлынули осенние дожди, смывая гарь с окопов и блиндажей «Миус-фронта», которым теперь было суждено только зарастать бурьяном, постепенно оплывать и разрушаться.

Заключение. Лучшим способом остановить наступление противника является собственное успешное наступление. Главное в этой игре — выбрать действительно значимую точку приложения усилий. В летней кампании 1943 г. на южном секторе фронта советскому командованию это удалось. В качестве объекта воздействия был выбран Донбасс — важный в экономическом отношении район оккупированной территории. Оперативная комбинация, разыгранная командованием Красной армии, была обречена на успех. Вне зависимости от результатов операции «Цитадель» на южном фасе Курской дуги немецкое наступление должно было остановиться. Наступления на Юго-Западном и Южном фронтах, во-первых, лишали Манштейна резервов, а во-вторых, вынуждали снимать войска с направления главного удара. В этом смысле июльское наступление на Миусе стало жертвой во имя истекающего кровью Воронежского фронта и успеха стратегической оборонительной операции под Курском. Отвлечение II танкового корпуса СС на Миус позволило войскам Воронежского и Степного фронтов прийти в себя и подготовить операцию «Румянцев». В этом отношении неудавшееся наступление на Миусе было важным шагом на пути к благоприятному развитию событий в летне-осенней кампании 1943 г.

Вместе с тем нет оснований считать имеющей право на существование конспирологическую теорию о намеренном отказе от мер маскировки на Миусе во имя оттягивания крупных сил группы армий «Юг» с южного фаса Курской дуги. До последнего момента сохранять в тайне крупную наступательную операцию невозможно. Как правило, немецкое командование получало достоверные сведения о советских наступлениях, по крайней мере, за несколько дней до их начала. В случае с наступлением на Миусе этот срок оказался несколько сдвинут назад.

Главная причина успеха августовской попытки прорыва «Миус-фронта» и неуспеха июльского наступления Южного фронта лежит на поверхности. В августе у немецкого командования не было возможности бросить на выручку 6-й армии Холлидта свои лучшие танковые соединения. Дивизии СС «Тотенкопф» и «Дас Райх» безнадежно завязли в боях под Богодуховом. В свою очередь 23-я танковая и 16-я танкогренадерская дивизии были вовлечены в бои в полосе соседней 1-й танковой армии. 13-я танковая дивизия из Крыма прибыла в распоряжение Холлидта уже после того, как фронт рухнул, и могла лишь уменьшить масштабы катастрофы. Позднее прибывшие 9-я и 17-я танковые дивизии и батальон «Пантер» уже не могли радикально изменить обстановку в перешедшей к «подвижной обороне» армии Холлидта.

Это признается в отчете «Оборонительные бои 6-й армии в Донецком бассейне и Ногайской степи», написанном доктором Мартином Франком, офицером штаба 6-й армии. Франк пишет буквально следующее: «Неблагоприятное протекание начавщейся 18 августа второй оборонительной битвы 6-й армии на Миусе, по существу, надо отнести за счет того, что ее моторизованные резервы, столь успешно действовавшие в июльских оборонительных боях, 23-я танковая и 16-я танкогренадерская дивизии, были оттянуты к очагу боя соседней армии и не были заменены другими частями. Если бы танковая дивизия была переброшена на два дня раньше, для русских прорыв от 19.8 у Куйбышева стал бы роковым».

Одновременно нельзя отрицать существенных ошибок, допущенных командованием Южного фронта в планировании и проведении июльского наступления. Не оправдало себя разнесение по фронту ударов двух соседних армий с целью образования широкого прорыва и использование в качестве эшелона развития успеха смешанного объединения — 2-й гв. армии из стрелковых и механизированных корпусов. Также не оправдал себя сковывающий удар 51-й армии. Некоторым оправданием этих промахов могут быть сжатые сроки подготовки операции, а в первую очередь малое время на перегруппировку войск фронта.

Закономерен также вопрос: почему успешный прорыв обороны на Миусе в августе не завершился окружением XXIX армейского корпуса 6-й армии Холлидта к западу от Таганрога? Во-первых, необходимо напомнить, что план августовской операции не предусматривал «бега к морю» после выхода на оперативный простор. По первоначальному плану Южный фронт должен был наступать на запад во взаимодействии с соседним Юго-Западным фронтом. Поэтому ось главного удара операции тяготела не к югу, а к северо-западу. Однако наступление Юго-Западного фронта развивалось достаточно медленно, операция «Румянцев» также потеряла темп под Богодуховом. Это заставило командование Южного фронта на ходу менять форму операции, растрачивая время на перегруппировку сил. Соответственно у противника была возможность обдумать ситуацию и принять трудное решение на отвод войск. Классические «канны» получались в том случае, когда окружаемый проскакивал трудный с психологической точки зрения момент отвода войск из намечающейся ловушки. Смена на ходу плана операции также привела к тому, что не были вовлечены в образование внутреннего фронта окружения оба механизированных корпуса. Построение части внутреннего фронта окружения из кавалерийских частей не обеспечивало эффективного сдерживания прорывающегося противника. Кавалерия эффективно действовала на внешнем фронте окружения, в маневренных действиях в тылу противника.

С точки зрения опыта использования родов войск сражение за «Миус-фронт» летом 1943 г. показало эффективность танковых соединений в качестве средства ведения оборонительных операций. Способность быстро перемещаться своим ходом обеспечивала им быстрое выдвижение на участок прорыва и его «запечатывание» контратаками или обороной. Формирование боевых групп пехоты и их переброска по железной дороге не давали такого же эффекта — это со всей очевидностью показали бои пехотных групп Пикера и Рекнагеля в августе 1943 г.