Мойо оцепенел в паническом ужасе. Неодержанный в таком месте мог быть только шпионом. А это значило, что он вооружен, и, скорее всего, чем-то достаточно мощным, чтобы без лишнего шума уничтожить одержимого.

Белое пламя хлестнуло из пальцев Мойо почти автоматически.

Мойо охнул, не веря своим глазам. Кипящая струя ударила незнакомца в лицо, расплескалась и обрушилась на гору труб за спиной незнакомца. Тот стоял спокойно, точно его поливали не огнем, а водой.

Белый пламень померк, остатки его втянулись в тело Мойо. Одержимый всхлипнул, ожидая самого худшего. «Сейчас меня отправят назад в бездну. Они нашли способ нейтрализовать нашу энергистическую силу. Мы проиграли. Теперь нам остается одна лишь бездна. Во веки веков».

Он закрыл глаза. Думая… о Стефани. С нежностью и тоской.

И ничего не случилось. Он снова открыл глаза. Незнакомец взирал на него с некоторым недоумением. За его спиной стекали по трубам струйки расплавленного металла.

— Кто вы? — хрипло прошептал Мойо.

— Меня зовут Хью Рослер. Я из Экснолла.

— Вы шли по нашему следу?

— Нет. Хотя я видел, как вы отъезжали из Экснолла. Здесь я оказался случайно.

— Ага, — осторожно проговорил Мойо. — Значит, вы не шпион?

Похоже, Рослеру вопрос показался забавным.

— Шпион королевства Кулу? Нет.

— Тогда… почему белое пламя вас не тронуло?

— Встроенная сопротивляемость. Считалось, что, когда придет это время, нам следует иметь защиту. А способность к дисфункции реальности со временем оказалась исключительно полезной. Мне в жизни приходилось попадать в самые неприятные положения; должен добавить, совершенно непреднамеренно. Нам не полагается бросаться в глаза.

— Так вы агент. Но на кого вы работаете?

— Слово «агент» предполагает активную роль. А я — наблюдатель. Я не принадлежу ни к одной из группировок.

— Группировок?

— Королевство. Конфедерация. Адамисты. Эденисты. Одержимые. Группировки.

— Угу… Так что, вы меня пристрелите или как?

— Господи Боже, нет! Я же сказал — я всего лишь наблюдатель.

Незнакомец говорил совершенно искренне, однако Мойо его слова почему-то вовсе не успокоили.

— Из какой группировки?

— О-о. Это, боюсь, секретные сведения. Вообще-то я не должен был говорить вам даже того, что уже сказал. Но обстоятельства изменились с тех пор, как началась моя миссия. Сейчас это не столь уж важно. Так что я просто пытаюсь вас успокоить.

— Не получается.

— Вам действительно не следует меня бояться.

— Но ведь вы не человек?

— Я человек на девяносто девять процентов. Этого ведь должно хватить?

Мойо предпочел бы, чтобы Хью Рослер стал бурно возмущаться.

— А на один процент кто?

— Извините, но это засекречено.

— Ксенок? Верно? Какая-то неизвестная раса? Всегда ходили слухи о контактах в дотехнологические времена, о людях, которых забирали пришельцы…

Хью Рослер хихикнул.

— О, да, старые розвелловские [Розвелл — город в штате Нью-Мексико, близ которого якобы разбилась в 1947 году летающая тарелка с несколькими пришельцами на борту. Эта легенда получила настолько широкое распространение, что стала одной из основ уфологии вместе с так называемой «документальной» лентой, запечатлевшей вскрытие одного из пришельцев. (Прим. пер.)] байки. Знаете, я ведь почти забыл эту историю. Газеты трезвонили о ней несколько десятков лет, но, по-моему, это все была «утка». По крайней мере, пока я жил на Земле, я никаких НЛО не замечал, а было это долгонько.

— Вы жили на Земле? Но…

— Мне лучше уйти. А то ваши друзья начнут волноваться. На соседнем складе есть работающий туалет. Бак наполняется под напором воды, поэтому еще полон.

— Погодите! Но зачем вы за нами наблюдаете?

— Чтобы узнать, что случится дальше, конечно.

— Случится? Хотите сказать — когда королевство на нас нападет?

— Нет, это мелочи. Я хочу знать, каким будет исход для всей вашей расы теперь, когда вам открылась бездна. Должен сказать, меня эта перспектива радует безмерно. В конце концов я ждал этого очень долго. Такова предписанная мне функция.

Мойо воззрился на него. Страх уступил место возмущению и изумлению.

— А как долго? — только и выдавил он шепотом.

— Восемнадцать столетий.

Рослер дружески помахал ему рукой и отступил в тень за стеллажами. И тень поглотила его.

— Что с тобой? — спросила Стефани, когда Мойо выполз на неяркий свет, под закрытое алыми тучами небо.

— Только не смейся, но я, похоже, повстречался с младшим братом Мафусаила.

Услышав, как открывается люк в салон, Луиза уже знала, кого ждать. Его вахта закончилась четверть часа назад — как раз достаточно, чтобы показать, насколько он не торопится.

С точки зрения Луизы, у «Джамраны» был один недостаток — конструкция. Внутренние ее помещения не уступали по комфорту салону «Далекого королевства», но вместо пирамидки из четырех капсул жизнеобеспечения жилой отсек межорбитальника представлял собой цилиндр, венчавший грузовые фермы. Палубы лежали друг на друге, как слои в свадебном торте. Чтобы найти кого-то, можно было просто начать сверху и лезть вниз по центральной лестнице. И не спрячешься.

— Привет, Луиза!

Девушка изобразила вежливую улыбку.

— Привет, Пьери.

Пьери Бюше только что стукнуло двадцать; из троих братьев он был средним. Как и большинство межорбитальников, «Джамрана» представляла собою семейную фирму; все семеро членов ее команды носили фамилию Бюше. Отчасти Луизу отпугивала странная расхлябанность многочисленного семейства; с ее точки зрения, это была скорее компания, чем семья. Старший брат Пьери служил сейчас во флоте Терцентрала. С кораблем управлялись оставшиеся — отец, мать, брат и двое кузенов.

Неудивительно, что Пьери так привлекала молодая пассажирка. Он был застенчив и явно неуверен в себе, что его только красило — ничего похожего на бессмысленную самоуверенность Вильяма Элфинстоуна.

— Как ты себя чувствуешь?

С этого он обычно начинал.

— Прекрасно. — Луиза постучала пальцем по крохотному нанопакету за ухом. — Чудеса конфедеративной технологии.

— Через двадцать часов переворот. Это значит полпути. Потом мы будем лететь к Земле за… кормой вперед.

Тот факт, что межпланетное путешествие длиной в семьдесят миллионов километров занимало больше времени, чем межзвездный перелет, тоже добавляло Луизе нетерпения. По крайней мере, термоядерный двигатель должен был работать в течение трети пути, и нанопакету не придется излишне долго стараться, подавляя ее тошноту.