В Рэйлане мы сошли с прибрежной дороги – та вилась вдоль мыса до древнего города Ондрара, построенного в конце полуострова. Ондрар был известен своими музеями, хранящими множество артефактов эры Закона; любой, кто за нами последует, решит, что мы собираемся начать поиск там. Искушенный в подобного рода маневрах Кейн полагал, что сможет сбить врага со следа. Нашей целью оставалась Тур-Солану на юго-западе. Поэтому, как и было решено предыдущей ночью, мы повернули к маленькой проселочной дороге, ведущей из Рэйлана. Она была покрыта выбоинами и тележными следами, но в хорошую погоду оставалась вполне проходимой.

– Мы свободны! – воскликнул Мэрэм, когда вечером мы обустраивали лагерь на фермерском поле у ручья. – Наконец-то свободны! Наверняка никто из Трайа за нами не идет… Ведь правда, Вэль?

– Да, – заверил я и улыбнулся, глядя на угодья, раскинувшиеся на зеленых холмах, и рощицы над ручьями. – Похоже, что здесь нет даже медведей.

Следующим утром мы продолжили путь под прекрасным весенним солнцем. Дальше от побережья воздух стал жарче, но не таким жарким, чтобы доставлять неприятности даже мне и Кейну в наших стальных кольчугах. Так мы ехали не спеша по сухой дороге, проходя по меньшей мере пятьдесят миль в день, и каждая миля была наполнена птичьим щебетом и жужжанием пчел в чашечках цветов. На протяжении нашего пути фермы становились все меньше и были отделены друг от друга довольно большими перелесками.

На четвертый день мы въехали в баронство Йувиунн. Лесоруб, попавшийся по дороге, сообщил, что мы пересекаем владения барона Маэра. Также он сообщил, что здесь мало ферм или поселений; лес тянется на восток добрых семьдесят миль.

– Скорее на сто семьдесят, – позже сказал нам Кейн. – До самой Тур-Солану – и за ней, через горы в Вардалуун. Это величайший лес во всем Эа.

Мысль о нетронутом лесном массиве потрясла меня еще больше, чем вид океана. Стена дубов и вязов смыкалась вокруг дороги, теперь превратившейся в старую просеку.

– Здесь так мало людей…

– Да. И это то, что нам нужно, правда?

Кейн рассказал, что давным-давно эта часть Алонии от Йувиунна до доменов Нэрейн и Джеролин полнилась сельскими жителями. Однако война Камней опустошила местность, и постепенно все здесь заросло лесом. В Йувиунне еще живут люди, но только пятьюдесятью милями южнее, по берегам реки Истас.

– Наверное, там нам и стоило ехать, – пробормотал Мэрэм, вглядываясь в темнеющий лес. – Есть дорога, которая идет из Трайи в Дарджин. И хорошая, говорят.

– Что, снова задумался о медведях? – спросил Кейн.

– А если и так?

– Ну, ты видел медведей и видел слуг Морйина: клириков Каллимуна и Серых. Что предпочитаешь?

– Ничего. – Мэрэм содрогнулся. – Однако ведь не факт, что мы встретим их на дороге в Дарджин?

– Зато точно не встретим их здесь! – рявкнул Кейн. Потом, словно бы вспомнив о том, что Мэрэм теперь его побратим, смягчил голос. – По крайней мере это менее вероятно.

Ночью мы встали лагерем в густом лесу, где среди дубов и вязов встречались деревья, которые мне случалось видеть очень редко: чёрные ясени, акации, магнолии и падубы. Приход в нашу компанию Кейна, Альфандерри и Лильяны изменил каждодневную рутину по обустройству лагеря – по-моему, к лучшему. Атара обладала талантом разыскивать чистую воду, а также взяла на себя заботу наполнять фляжки и котелки и носить их от ручья до лагеря. Я ухаживал за лошадьми: стреноживал, чистил и кормил их овсом; это давало мне возможность побыть наедине с Эльтару. Мэрэм, конечно же, собирал топливо для костра, а Кейн старательно укреплял лагерь, иногда нарезая терновник и располагая его вокруг, иногда пряча сухие сучки под папоротником, чтобы неожиданный треск предупредил дежурного. Мастер Йувейн помогал Лильяне готовить. Хотя со времени нашего отъезда из Меша он здорово поднаторел в приготовлении пищи и мог напечь доброе блюдо лепешек, ему было чему поучиться у Лильяны, немедленно наложившей руку на запасы еды и практически превратившей его в мальчика на побегушках. Этим вечером она приготовила великолепные рыбные бифштексы из уродливых пластинок вяленой трески и каких-то корешков, трав, грибов и дикого лука, которые отыскала в лесу. На десерт у нас была малина и немного виски. Потом, пока мастер Йувейн мыл тарелки, Альфандерри играл на мандолине и пел.

Воистину, кроме этого, он мало что делал. Конечно, он порой помогал мне почистить лошадей или помогал Кейну срезать острые прутья, чтобы разложить потом на земле – пока тот не разозлился на то, как Альфандерри неумело обращается с топором. Он порхал от одного дела к другому, как правило, ничего не доводя до конца, но всегда имел достаточно времени, чтобы поговорить с тем, с кем работал. И все мы получали большое удовольствие от его общества, так как он был неизменно бодр и жизнерадостен и с пониманием относился к настроению других. В конце концов не важно, насколько вкусной едой набиты наши животы, острые прутья или нет; лишь укрепив свой дух, мы могли когда-нибудь отыскать камень Света.

Этой ночью, пока мы сидели на спальных шкурах, а прекрасный голос Альфандерри разносился в ночи, возник Огонек и закружился под музыку. Мы почти не видели его с тех пор, как въехали в Трайю, и очень обрадовались. Теперь темнота между деревьями была заполнена маленькими мерцающими звездочками. Я засмеялся, глядя на его танец среди цветов, и даже Кейн улыбнулся, когда Огонек издал ряд вспышек в такт песне Альфандерри.

– Твой маленький друг вернулся, – сказал он мне, показывая на деревья.

Альфандерри, сидевший у огня, неожиданно отложил мандолину и завертел головой. Он посмотрел в лес, потом на огонь, потом на Атару, Мэрэма, мастера Йувейна и меня.

– Куда вы все уставились?

Хотя Огонек сопровождал нас со времени ночи фейерверков, мы еще не говорили о его присутствии новым друзьям. Обращает ли кто-нибудь внимание, как каждой ночью выходят звезды?.. Хотя порой, когда великое созвездие Лебедя и другие особенно ярки, трудно не смотреть на них как на чудо.

– Это один из тимпимпири, – сказал Кейн. – Он следовал за нами почти через всю Алонию.

Альфандерри моргнул и старательно уставился на деревья. Лильяна тоже. Но никто из них не увидел ничего, кроме теней.

– Ты надо мной подшутил, да? – улыбнулся Кейну Альфандерри.

– Подшутил? Я похож на шутника?

– Нет, – согласился Альфандерри. – И это, между прочим, надо менять.

– С таким же успехом можешь попытаться изменить лик луны, – заметил Мэрэм.

Альфандерри снова улыбнулся, изучая лес.

– О да, теперь я вижу! У него уши, длинные, как у кролика, а лицо зеленое, как эти листья!

– Глупый менестрель, – проворчал Кейн, потягивая бренди. Однако, поднимая к губам стакан, не смог скрыть улыбки, тронувшей губы.

– Сюда, Огонек! – воззвал Альфандерри к деревьям. – Почему бы тебе не подойти и не сказать «привет!»?