Над рекой порхали птицы, распевая беззаботную песенку. И сочную зелень цветущего лета озарило мягкое рассветное солнце.

– А ты кто такой?! – резкий голос вырвал её из небытия.

Приподнявшись, Велга выглянула из-за толпы дружинников, окруживших её плотной стеной.

Хотьжер допрашивал Вадзима.

– Охраняй Кастуся, – сказала Велга Мишке.

Вряд ли щенок мог её понять. Он и сам был как ребёнок: неловкий, неповоротливый, с неожиданно вытянувшимися лапами и смешными огромными ушами. Это ей стоило охранять обоих.

– Я скоро вернусь, – пообещала она чуть тише и поднялась, воскликнула громче: – Не трогай его!

Хотьжер недоумённо оглянулся. Занятый с дружинниками князь тоже посмотрел на Велгу с непониманием.

– Это простой человек, он не убийца, – Велга подошла к Вадзиму, коснулась его руки. – Его похитили Во́роны. А он помог мне спастись. Если бы не он, князь, – добавила она громче, чтобы Матеуш, стоявший в стороне, её тоже услышал, – я бы не смогла тебя найти. Он спас мою жизнь. Отпусти его.

Хмурясь, князь махнул рукой, и Хотьжер сделал шаг назад.

– Как пожелаешь, господица, – слегка поклонился он, смерив её недоверчивым взглядом желтоватых глаз.

– Тебе нужно уходить, – тихо сказала Велга Вадзиму, опасаясь, что их подслушают. – Пока князь не передумал.

Она проводила его до тропы, что вела обратно к землянке, остановилась у яблони, на ветвях которой висел человеческий череп. Вадзим вдруг сорвал его, бросил на землю и со всей силы раздавил ногой. Велга отпрянула, когда услышала, как хрустнули кости.

Нужно было прощаться, но не получалось.

– Куда ты теперь?

Хмуря кустистые брови, Вадзим посмотрел на соседний берег. Там, за рекой Модрой, начинались земли королевы. Земли, которые всегда принадлежали Рдзении. В отличие от Старгорода, который разрывали между собой рдзенские короли и ратиславские князья.

– В Твердов, – решил гусляр. – Хочу убедиться, что на этот раз Белый ничего не испортит.

Велга сухо кивнула. Слова кончились.

К противоположному берегу причалила лодка. Велга знала, кто вышел из неё, но всё равно прищурилась, надеясь разглядеть хотя бы светлые волосы, но издалека они казались всего лишь пятнами на зелёной траве. Она хотела запомнить лицо убийцы своих родителей. Лицо того, кто не смог убить её. И никогда не забывать.

Однажды придёт время для расплаты.

Велга переступила осколки черепа у своих ног и пошла обратно к людям князя. Оглядываться она не стала. И прощаться тоже.

Дружинники собрались на опушке. Кто-то уже смастерил носилки для Кастуся, и на них положили брата.

– Князь! – резко позвала она.

Матеуш, окружённый своими людьми, посмотрел на неё растерянно.

– Князь, – повторила Велга с улыбкой, уже мягче. – Раз ты просишь меня стать своей женой, то и я хочу попросить кое о чём.

Останься они наедине, Матеуш бы нашёл причину отказать. Но при своих дружинниках он не мог поступиться древними обычаями.

– У меня не осталось родных, чтобы благословили наш брак. Но твоя сестра – королева Рдзении, – она заметила, как помрачнел Матеуш, как одними глазами он умолял её не продолжать, но Велга уже приняла решение. – Пусть нашу помолвку благословит королева Венцеслава. Прошу, отвези меня в столицу.

Словарь редких слов

Кручинный – траурный.

Линь – тонкий корабельный трос из растительного материала.

Столец – табурет.

Ушкуй – плоскодонное речное судно, используемое в Великом Новгороде примерно с XIII по XV в.

Ушкуйник – вольный человек, занимавшийся разбоем. Новгородский пират.

Фибула – металлическая застёжка для одежды

Хоры – открытый верхний балкон внутри храма.

Примечания

1

Дерьмо (швед.).

2

«Золотые земли» The Past Must Burn.