Однажды ночью мы ехали в автобусе из одного города в другой. Все ребята уже угомонились и улеглись спать – каждый на своих двух креслах, перекинув ноги через проход. Только в начале автобуса светился чей-то ноутбук, да Князь сидел под лампочкой рядом с водителем – писал в блокнот и смеялся сам с собой.

Я полулежал на последнем ряду, правил свои записки и прихлебывал из бутылки, надеясь побыстрее уснуть перед завтрашним концертом.

За окном была абсолютная темень. Ни фонаря, ни полоски света. Окно автобуса казалось черным зеркалом. Все время хотелось прижаться к нему лбом, сделать ладошки домиком и попытаться что-нибудь там разглядеть.

Нашествие, 2000 год. Фото Е. Евсюкова.

Подсмотреть немножко сказочной жизни черного Зазеркалья.

Но увидел, как ко мне по спинкам кресел крабом перебирается Мишка. «За бухлом», – подумал я и не ошибся.

Дополз. Посидели. Выпили по маленькой. Посмотрели в черное окно. Помолчали.

– Так вот, – говорю, – Гаврила. Такие дела.

– Да, – улыбнулся Мишка, – это точно.

Мыслей в голове не было, мир вокруг автобуса тоже пребывал в темном спокойствии.

Горшок еще помолчал и сказал:

– Знаешь, Шура, в чем отличие моей дружбы с тобой от моей дружбы с Андрюхой?

– Ну, давай, порази меня в самое сердце! – я уже достаточно выпил.

– В том, что с тобой мы вместе столько сдолбили, столько пережили, что в принципе уже все ясно. Мы так хорошо знаем друг друга, что глупо друг другу даже пытаться врать. То есть с тобой можно молчать. И так ясно, что ты хотел сказать. А все, что я хотел донести до тебя, ты уже понял.

– А Анд рюха?

– А с ним значительно интереснее. Наши головы давно переплелись и перемешались. Мне не стоит никакого труда залезть в его голову и увидеть все интересные темы, которые он там сотворяет. А он с полтыка срисовывает мое внутреннее состояние, лучше даже и быстрее, чем я сам.

– Ну и зашибись, – сказал я. – Давай тогда баиньки.

– Давай, – сказал Мишка и, как гигантский, паук пополз по верхушкам кресел.

Конец