приблизились, Ния обняла их так, словно они не виделись много лет.

– Надеюсь, вы знаете, что делаете, – негромко сказала она, увидев первых Клыков, сходящих на сушу.

Драконы молча кружились в воде, с любопытством наблюдая, как Клыки и расщепки медленно и неуклюже швартуются и высаживаются на берег. Одни прыгали за борт и плыли, другие медлили, всё ещё сомневаясь.

Кальмар, стоя на причале, помахал Гульвен. Та подняла голову и заглянула ему прямо в глаза. Джаннер не слышал слов брата, но голос Гульвен зазвучал у него в голове:

«Да, король Кальмар, принесу утром».

Гульвен кивнула и уплыла.

Кальмар подбежал к Нии и Джаннеру в ту самую минуту, когда появился Кэдвик.

– Моя королева, – произнёс человек-конь. – Как приятно вернуться домой.

– Это Арундель, – представил Джаннер женщину-дерево, и та приблизилась, осторожно и ласково касаясь корнями земли.

– Арундель, – с улыбкой произнесла Ния. – Прекрасно тебя помню.

– Ваше величество, – на сером лице Арундели появилась улыбка. – Я бы поклонилась, но… – Её листья затрепетали, и, смеясь, она слегка согнула ствол.

– Мои сыновья сказали мне, что ты королева расщепков.

– Да, – ответила Арундель. – Но лучше я буду до конца жизни служить тебе и твоей семье, чем ещё хоть один день управлять Расщепбергом.

– Старшина Кэдвик, – попросил Кальмар, – вели расщепкам и Клыкам собраться поутру в замке Ризен.

– И что будет?

На лице Кальмара вновь мелькнула грусть, и он ответил:

– Я сдержу обещание.

Ния и Джаннер с тревогой переглянулись. В это время к ним вразвалочку подошёл Торн.

– На, держи, – сказал он и подал Лили костыль.

– Спасибо, – покраснев, ответила та. В последнее время Лили вообще часто краснела. – Ты пойдёшь в замок с нами?

– Я пока останусь тут и помогу папаше и Кельви разгружать припасы. Сегодня заночуем на корабле. – Торн ухмыльнулся, и Джаннер понял, что впервые видит младшего О’Салли улыбающимся. – До завтра, Поющая дева.

Лили зарделась, а Торн и его собаки направились к причалу.

– «До завтра, Поющая дева», – писклявым голосом передразнил Кальмар, и Лили ткнула брата в плечо.

– Надо двигаться, если мы хотим добраться до замка засветло, – сказала Ния. – Кальмар, по дороге объяснишь мне, что творится.

Ветрокрылы шли в замок Ризен вдоль полей, покрытых белыми цветами, а Клыки и расщепки остались на берегу.

93

Утро в замке Ризен

Джаннер и Кальмар рассказали Нии о собрании Клыков на Поле Финлея и о путешествии в Расщепберг. После этого Ветрокрылы некоторое время молча шагали вдоль реки Ризен. Небо окрасил закат, и белые цветы стали розовыми; в реке плескалась рыба. Джаннер был счастлив как никогда и радовался всякий раз, если его взгляд падал на что-нибудь красивое. Маленькие сконки шныряли между пнями и щипали свежую траву, фендрилы парили над головой, совы с уханьем носились среди обугленных стволов, охотясь за мышами. Остров сгорел, но не умер.

Дорога, удаляясь от моря и от реки, постепенно шла на подъём. Вокруг замка виднелись свежие тропинки, протоптанные среди белых цветов, как будто Ния и Лили уже начали вписывать новую главу в историю острова. Очертания Анниеры казались Джаннеру приятными и мягкими; холмы здесь были не такими высокими, как в Зелёных лощинах, но всё равно довольно внушительными – они виднелись в море за несколько миль.

– Я всё ещё не понимаю, что происходит, – сказала Лили, когда вечером они уселись вокруг фонаря в подвале. – Ты что, просто дашь Клыкам новые имена?

– Вроде того, – ответил Кальмар. – Создатель… – он смущённо взглянул на мать. – Создатель сказал – я сам пойму, что делать, когда настанет время.

– Откуда ты знаешь, что Клыки не передумают и не нападут на нас? – спросила Ния.

– Я не знаю. Но ты же их видела. Они растерялись. Теперь, когда Наг ими не помыкает, они понятия не имеют, как жить.

– А если они сойдут с ума? – поинтересовалась Лили. – Как это было с тобой. И с дядей Артамом.

– Боюсь, так и будет, если мы промедлим… – Кальмар вздохнул и уставился на потолок, озарённый светом фонаря. – Я могу сказать лишь одно: Создатель велел мне привести их сюда. Я знаю, что происходит в голове того, кто становится Клыком. Это ужасно. Тёмная, бездонная пустота… и кажется, что единственный способ выжить – спеть песнь и принять превращение. Мне стыдно, что я почти не сопротивлялся на Фубских островах, но я был растерян и утратил надежду, – он закрыл глаза. – И, если честно, отчасти я действительно хотел обрести силу, которую обещала Хранительница камней. Я думал, что это лучше, чем пытка или смерть. Когда надежды нет, всё становится с ног на голову. Сердце желает совсем не того, что нужно.

– Значит, ты думаешь, что Клыки могут снова стать добрыми? – уточнила Ния.

– Не знаю, – сказал Кальмар и с досадой помотал головой. – Точнее… знаю. Это очень трудно объяснить. Пожалуйста, просто поверьте мне.

– Я тебе верю, – заявил Джаннер. – Но, признаться, боюсь завтрашнего дня.

– Я тоже, – ответил Кальмар.

– Ну а я думаю, что вы очень храбрые, – спокойно сказала Лили, укладываясь. – Никто другой даже не подумал бы помочь Клыкам… – она зевнула. – Жаль, что дедушки нет.

– Мне тоже жаль, – кивнул Кальмар.

Ния задула свечу и легла рядом с Сокровищами Анниеры.

– Я люблю вас, – сказала она. – Давайте спать. Посмотрим, что будет утром.

– Завтрак, – сонно отозвался Кальмар.

Джаннер долго лежал без сна. Он думал о Святилище Огня, находящемся по ту сторону старинной двери, – о мире, состоящем из света. Ему очень хотелось открыть эту дверь, чтобы свет хлынул наружу.

Он тщетно гадал, о чём думал Кальмар. А главное – отчего брат выглядит таким встревоженным и почему его собственное сердце ожидает утра с необыкновенным волнением.

Они наконец вернулись домой – но Джаннер даже в самых безумных фантазиях не мог представить, что они будут спать в развалинах замка Ризен, а на острове соберутся тысячи Клыков и расщепков.

Он проснулся до рассвета, встревоженный сном, который тут же улетучился из его памяти. Джаннер сел и вдруг понял, что Кальмара нет. На цыпочках обойдя Нию и Лили, мальчик поднялся по лестнице.

Звёзды светились так близко, что ему захотелось коснуться их. Было прохладно и безветренно, весь мир затих в предвкушении восхода.

Джаннер бродил по руинам замка, стараясь не нарушать тишину, а потом залез на полуобвалившуюся стену, откуда было видно равнину. Она слабо сияла от света звёзд, отражающегося в чашечках цветов.

И тогда он заметил Кальмара – тень, бредущую по склону. Джаннер не стал окликать брата; некоторое время он наблюдал за ним, размышляя, чем тот занят. Затем он увидел, что Кальмар направляется к нему. Ну конечно. Зрение и нюх, скорее всего, дали Кальмару знать, как только Джаннер вылез