Атлантический, нам удалось достигнуть мест, где еще не бывал человек, и открыть Земли, о которых никто и не думал.

Мы установили, что вода на север от мыса Челюскина не широкий океан, как его считали раньше, а узкий пролив, Это открытие само по себе имеет большое научное значение, оно объяснит многое в распределении льдов океана и даст новое направление поискам великого пути». В день открытия нового обширного архипелага Земли императора Николая II, в точке высадки с координатами 80°04’ северной широты и 97°12’ восточной долготы, русские военные моряки врыли большой столб с доской, на которой обозначили дату и название экспедиции. Рядом укрепили флагшток и подняли Государственный флаг Российской Империи.

Так на географической карте Российской Империи появились Земля императора Николая II и пролив Цесаревича Алексея между полуостровом Таймыр и открытой землей. Обнаружение российскими военными гидрографами Земли Императора Николая II явилось крупнейшим географическим открытием на земном шаре в первой половине ХХ века.

Первая мировая война, большевистская революция, а затем Гражданская война заслонили и стушевали величие подвига российских военных моряков.

Верные своим принципам переписывать историю страны, большевики переименовали Землю Императора Николая II, дав ей безликое название — Северная земля. На карте Земли Императора Николая II появились пролив Красной армии, мыс Уншлихта, мыс Молотова, залив Микояна, мыс Ворошилова, мыс Розы Люксембург и тому подобное.

Но история все расставила по своим местам. Имена Уншлихта и ему подобных, стерты с географических карт русского Севера.

На Севере, на Кольском полуострове, в Мурманске, власть перешла к Мурманскому Совету Рабочих и Солдатских депутатов еще в марте 1917 года. Обороной края с 11 сентября 1917 года руководил главный начальник Мурманского укрепленного района контр-адмирал К.Ф.Кетлинский.

В его подчинении находились корабли мурманского отряда, базировавшиеся в Александровске: линкор «Чесма», крейсер «Аскольд», эсминцы «Бесстрашный», «Бесшумный», «Капитан Юрасовский», «Лейтенант Сергеев», тральщики № 31, № 32, № 35, № 41, № 42 и посыльные суда. Кроме того, контр-адмиралу подчинялись Кольская и Александровская отдельные флотские роты, Кольская военная база и батареи Кольского залива.

Положение на Мурмане начало быстро осложняться с признанием большевиками 31 декабря 1917 года независимости Финляндии. В подписаном Совнаркомом РСФСР 1 марта 1918 года «Договоре об укреплении дружбы и братства», большевики предоставляли необоснованные серьезные территориальные уступки «красному» Финляндскому правительству на северо-западе Мурмана. В параграфе 15 этого договора говорилось:

«Российско-финляндской государственной границей отныне будет линия, которая идет от Ковинтунтури, находящемся на теперешней российско-финляндской границе, по прямой линии к истокам реки Печенги, оттуда по восточному водоразделу реки Печенги, через Мотовской залив и Рыбачий Нос, по прямой линии выходит на берег Ледовитого океана у Зубого».

Таким образом, благодаря непонятной щедрости большевиков, Финляндия получала отсутствовавший у нее выход к Баренцеву морю и приобретала стратегически важный район Печенги.

Добровольная отдача большевиками финам Западного Мурмана сразу же вызвала резкие протесты в Архангельской губернии. В воззвании «К населению Русского Севера» указывалось на то, что «…В силу договора Народных Комиссаров с Финляндией лучшая часть нашего Мурмана, примерно 40 тысяч квадратных верст, где сосредоточены все экономические интересы и промышленная жизнь прилегающей местности, дарится Финляндии…».

Направленное в адрес Совета Народных Комиссаров заявление Архангельского губернского торгово-промышленного союза прямо указывало: «…что передача Западного Мурмана с Мурманским портом Финляндии явится непоправимой ошибкой со стороны Советской власти. Фактическим хозяином на Мурмане будет Германия, которая устроит там базу и лишит весь Северный край богатых рыбных промыслов и возможной эксплуатации других богатств Мурмана…».

Эти предположения оказалось пророческим. То, что не получилось в 1918 году, большевики реализовали на Севере в 1939 году, предоставив германским вооруженным силам территорию на Мурмане, в районе губы Западная Лица, под германскую военно-морскую базу «Базис Норд».

К началу 1918 года, последовавшие за революцией разложение и развал экономики страны, привели к сокращению корабельного состава и экипажей Флотилии Северного Ледовитого океана.

Приказом военно-морского отдела Центрального комитета «красной» ФСЛО — Целедфлота — от 26 февраля был объявлен следующий состав флотилии на кампанию 1918 года:

Дивизия траления — 16 тральщиков;

посыльные суда для охраны промыслов — «Горислава», «Ярославна», «Купава», «Таймыр», «Вайгач»;

транспорт-мастерская «Ксения»;

Служба связи — посыльные суда «Иней», «Орлик», два тральщика; Дирекция маяков и лоций — «Соломбала», «Полярный» «Уссури»,

два тральщика;

Гидрографическая экспедиция Белого моря — гидрографические суда «Мурман», «Лейтенант Овцын», три тральщика;

морские ледоколы — «Святогор», «Микула Селянинович»; подводная лодка «Святой Георгий»;

Мурманская съемка — гидрографическое судно «Пахтусов»; два эскадренных миноносца (наиболее исправных).

Происходящие на ФСЛО в этот период события оставили след в воспоминаниях очевидцев.

В журнале «Кадетская перекличка» (№ 15 за 1976 год) бывший корабельный гардемарин И.М.Белавенец, вспоминая то время, писал:

«Старший лейтенант Г.М.Веселаго, с намерением восстановить флот, организовал (в Мурманске) “Коллегию” и послал в красный Петербург мичмана Карташова тайно пригласить желающих гардемарин Отдельных Гардемаринских Классов и кадет Морского Корпуса прибыть в Мурманск на службу Белым».

На его призыв прибыли на север кадеты Морского Корпуса, Морского Инженерного Училища, Школы мичманов, всего 17 человек и среди них, корабельный гардемарин С.И.Хотунцов, который (проживавший после революции в Аргентине) в своих воспоминаниях «В Северном Ледовитом океане», также рассказывал о том, что происходило в апреле 1918 года на Севере, в частности, в Мурманске:

«На Мурманске, с прекрасной гаванью, в апреле 1918 г. находились: “Чесма” (бывш. “Полтава”), и кр. “Аскольд” (командир — капитан 2 ранга А.Шейковский, б. ротный командир в Морском Корпусе), п. с. “Ярославна”, бывшая яхта американского миллионера в 3000 тонн, п. с. «Светлана» (неточность автора — посыльного судна с таким наименованием в составе ФСЛО не было; возможно, имеется в виду “Соколица“. — А.Л.) и 4 маленьких миноносца начала столетия, совершивших путешествие из Владивостока, транспорт-мастерская «Ксения» и несколько тральщиков и ледокол “Александр Невский”.

На “Аскольде” существовал комитет матросов без команды; на “Чесме” — один старорежимный матрос, чудный человек и горький пьяница, любивший флот больше отца с матерью, да фельдшер-кокаинист; на “Ярославне” почему-то был командиром старый финн, едва говоривший по-русски. Эти три корабля стояли на бочке. Там же стояли английский броненосец “Глории” (линейный корабль “Глори”. — А.Л.), французский “Адмирал Аубэ” (броненосный крейсер

«Амираль Об”. — А.Л.) и американский крейсер (крейсер “Олимпия”

пришел в Мурманск только в мае; возможно, автор имеет в виду британский броненосный крейсер “Кохрейн”. — А.Л.).

Отсутствие команды на русских кораблях объяснялось тем, что по декрету Советов в начале 1918 г. о демобилизации флота (наш Морской корпус был закрыт 19 марта 1918 г.), матросы покинули корабли и разъехались. “Светлана” стояла в далеком углу одним клоповником, а четыре миноносца тоскливо прижались друг к другу среди льдин недалеко от берега…