Англии и Швеции — тройственный протестантский союз. В новой ситуации Людовик испугался и пошел на переговоры. Весной 1668 года был заключен мир, не столь триумфальный, как рассчитывал французский король. Но все-таки Франция получила 11 городов, среди которых были такие важные центры, как Дуэ и Лилль.

Война оказалась относительно успешной, а придворное окружение сделало из нее триумф. В атмосфере абсолютного восхваления единственной, почти божественной фигуры как триумф можно подать все что угодно.

Через десять лет началась новая война против коалиции протестантских стран во главе с Голландией, продолжавшаяся чуть больше года. Людовика не оставляло стремление воевать с Нидерландами, чтобы, так сказать, поставить штатгальтера на место, доказать, что «правильная» монархия, какой является Франция, всегда сильнее, чем республика. Война была трудной. Франция действительно продемонстрировала, что она сильна. Войско Людовика XIV насчитывало 120 тысяч человек — это крупнейшая армия в тогдашней Европе. Французы заняли ряд городов в Эльзасе, на пограничных землях с Германией — вечном объекте противоречий. Территории между Сааром, Мозелем и Рейном были опустошены. Людовик стремился предстать перед современниками как победоносный полководец.

Абсолютной победоносности, правда, не получилось.

Отобранный у Испании Франш-Конте был закреплен за Францией, удалось сохранить и некоторые города в Эльзасе. Разумеется, Нимвегенский мир 1678 года был подан во Франции как абсолютный триумф. Но договор был заключен в момент, когда Людовик еще хотел продолжать воевать. Ему пришлось остановиться, потому что за коалицию протестантских стран собиралась вступиться Англия. А триумфальность — это работа придворного окружения. Как известно, свита делает короля.

В старости Людовик XIV писал в мемуарах: «Я слишком любил войну». Так или иначе, на определенное время он добился гегемонии Франции в Европе. Он воевал, чтобы утвердить приоритет Франции и показать собственную силу.

Демонстрация силы была обязательна и внутри страны. В 47 лет Людовик совершил страшное деяние — отменил Нантский эдикт 1598 года, Эдикт о веротерпимости. Этот документ представлял собой достижение, которое следовало беречь. Ведь это была попытка после ужасов Варфоломеевской ночи сказать, что надо жить в мире. Конечно, и прежде Эдикт не раз нарушали. И все-таки в 1661 году, придя к реальной власти, Людовик XIV его юридически подтвердил.

А уже в 1662 году его Государственный Совет запретил похороны гугенотов при дневном свете. Причем на похоронах могло присутствовать не более 30 человек, включая ближайших родственников. Это было не просто притеснение, но издевательское преследование.

Браки между католиками и гугенотами были запрещены. Гугенотов отстраняли от государственных должностей. Все шло к отмене Нантского эдикта.

Ведущая идея Людовика XIV: один король — одна вера. Если король единственный, уникальный, прямо с небес спустившийся, значит, и вера должна быть одна. Кроме того, подавление протестантизма — это способ продемонстрировать силу, власть, которую со временем стали называть пределом абсолютизма.

18 октября 1685 года был подписан документ с невинным названием Эдикт Фонтенбло. Он пришел на смену Нантскому эдикту и делал существование гугенотов невыносимым. Им запрещалось покидать страну под угрозой ссылки на галеры. В результате на галеры было отправлено более 2 тысяч человек — тех, кто пытался убежать из новой, страшной для них Франции.

Разрушались протестантские храмы, закрывались школы. Самым же ужасным было усиление того, что возникло в начале 80-х годов и называлось «драгонады». Эта система была введена в 1681 году военным министром Людовика XIV Франсуа-Мишелем де Лувуа. Драгонады — разрешение драгунам становиться на постой в домах гугенотов. Причем семьи гугенотов обязаны были платить 20 су в день каждому остановившемуся у них военному. Драгунам же позволялись… «необходимые бесчинства». Что это означало на практике? Грабежи, пытки, насилие по отношению к женщинам. Драгонады стали символом кошмара, мрака, надвинувшегося на Францию.

Единственное, что гугенотам разрешалось, — это сменить вероисповедание. Тысячи из них отреклись от своей веры и перешли в католичество. И не случайно в эти годы многим французам вспоминались чудовищные события Варфоломеевской ночи.

После отмены Нантского эдикта Людовик начал править Францией как абсолютный тиран. И он стремился к такой же власти на международной арене. Главных соперников он видел в лице Габсбургов, чья власть простиралась от Пиренейского полуострова до внутренних областей Нидерландов и Германии. Империя Габсбургов приближалась к закату. Такие глобальные политические структуры вообще не могут жить долго и стабильно. Символом разрушения стало отсутствие наследника на испанском престоле.

Последний правитель империи — испанский король Карл II — в результате многочисленных близкородственных династических браков был неполноценен как умственно, так и физически. Прямого наследника он не имел, и многие европейские монархи надеялись унаследовать его владения. Жена Людовика XIV Мария-Терезия приходилась Карлу II сводной сестрой (она была дочерью его отца от первого брака). И Людовик вновь применил деволюционное право. Он выдвинул кандидатуру своего внука, герцога Анжуйского Филиппа, будущего испанского короля Филиппа V.

Свои претенденты на испанский престол были и в Германии, и в Нидерландах. Но дипломатия Людовика XIV взяла верх. 7 октября 1700 года несчастный, чуть живой Карл II подписал завещание, передав престол герцогу Анжуйскому Филиппу, а 1 ноября умер.

Считая вопрос решенным, Людовик XIV 16 ноября пригласил к себе испанского посла и сказал: «Вы можете приветствовать герцога Анжуйского как своего короля». Посол пал на колени и произнес речь на испанском языке, которого Филипп не понимал. Но выглядело все торжественно и пышно.

Из мемуаров Людовика XIV известны произнесенные им слова: «Вот король Испании. Рождение предназначало его для этой короны». Внуку же он повелел: «Будьте испанцем. Это теперь Ваша первая обязанность. Но помните, что Вы француз».

Есть и еще одна знаменитая фраза. По легенде, ее произнес или сам Людовик, или испанский посол: «Какая радость! Нет больше Пиренеев! Они разрушены — и мы едины!» Это означало, что Испания объединилась с Францией. Какая радость! Или какое горе?

Дело в том, что правители ряда европейских государств — прежде всего Англии, Голландии (а в это время Вильгельм III был и английским королем, и штатгальтером Нидерландов), протестантских княжеств Германии— не на шутку испугались. Они понимали, что, если объединятся короны Испании и Франции, образуется новая колоссальная империя, страшнее габсбургской.

Неизбежной стала грандиозная война, которая вошла в историю под названием война за испанское наследство. И она знаменовала начало конца Людовика XIV. Блистательно начавшаяся жизнь французского короля стала превращаться в полную свою противоположность.

Франции противостояла созданная 7 сентября 1701 года мощная коалиция, в которую вошли Англия, Голландия, Священная Римская империя, позже — Дания, курфюрст Бранденбургский, Португалия и бывший союзник Франции Савойя. Коалиция выдвинула на испанский престол сына императора Священной Римской империи Леопольда I Габсбурга эрцгерцога Карла, который был женат на сестре Карла II Маргарите-Терезии. Еще одним претендентом был